Шеф-редактор «Эха Москвы» в Оренбурге Максим Курников обнаружил в местных архивах документы, свидетельствующие: даже на безальтернативных сталинских выборах в разгар Большого террора избиратели находили способ заявить о своем несогласии с режимом.
Первые всеобщие выборы в Верховный Совет, который принятая годом ранее Конституция провозглашала высшим органом государственной власти СССР, прошли 12 декабря 1937 года. Выборы были заявлены как альтернативные, однако в подавляющем большинстве случаев в бюллетенях значилась фамилия одного-единственного кандидата. В итоге «блок коммунистов и беспартийных» получил 99,3% голосов при явке 96,8%.
Партийные и прокурорские отчеты о ходе избирательной кампании в Оренбургской области показывают: власти бросили немалые силы на то, чтобы сторонники альтернативных кандидатов, не допущенных на выборы, не могли повлиять на ход голосования. Главная задача местных функционеров в предвыборный период — обеспечить максимальную явку. Повсеместно создаются отряды пропагандистов для «массового развертывания разъяснительной работы на предприятиях, в колхозах, жилых домах и общежитиях». При этом уже в самых ранних документах, связанных с подготовкой выборов, были перечислены «враги», активизации которых стоит опасаться во время голосования: «троцкисты и бухаринцы, всякого рода церковники».
Прогноз оправдался — на этапе обсуждения и выдвижения кандидатов в Верховный Совет некоторые жители Оренбуржья неожиданно вспомнили лишенного советского гражданства и высланного из страны оппозиционера Льва Троцкого. В своем спецдонесении и.о. прокурора области Гольм сообщал, что житель села Тугустемир «на общем собрании 5.10.1937 г. выдвинул кандидатуру врага народа Троцкого и вел подготовительную работу срыва предвыборных собраний по выборам в Верховный Совет». Сельчанина арестовали, а вместе с ним — ещe несколько человек, посчитав их «контр-революционной» группой. Интересно, что через год — 26 июня 1938 года — на выборах в Верховный совет РСФСР в этом же районе в урнах нашли бюллетени, где все строчки были перечeркнуты, а поверх них вписана фамилия Троцкого. В том же году она исчезает из многих партийных документов — особо осторожные партийцы вместо «Троцкий» на всякий случай пишут теперь «враг народа Т.».
И.о. прокурора области регулярно отчитывался прокурору Союза Андрею Вышинскому обо всех происшествиях, которыми сопровождалась подготовка к выборам. За несколько дней до даты голосования он писал, что всего в области «возбуждено 40 уголовных дел о вылазках классового врага по выборам в Верховный совет, из них 34 дела закончены».
Из спецдонесения и.о. прокурора области Гольма от 9 декабря 1937 года:
ПРИВОЖУ БОЛЕЕ ХАРАКТЕРНЫЕ УГОЛОВНЫЕ ДЕЛА.
Председатель Зобовского с/с, Шарлыкского р-на ДУДАРЕВ Егор Яковлевич, рождения I904 г., по заданию арестованных врагов народа ВЕРТУЗАЕВА (бывш. секретарь Шарлыкского РК.ВКП/б) и ЖАЛЫБИНА (бывш. пред. Шарлыкского Райисполкома) создал кулацкую контр-революционную группу. В эту группу вошли — кулаки, бывш. лишенцы, ПОПОВ Федор, Бражников Алексей, Бражников Дмитрий, МАСОТИН Василий, Попов Григорий и СОМОВ Егор, бывший церковный староста.
Эта к-р группа с целью срыва подготовки к выборам в Верховный Совет вела подготовку к убийству знатной свинарки, бригадира свинофермы колхоза «ИСКРА» Шарлыкского р-на, члена Сорочинской Окружной Избирательной Комиссии по выборам в Совет Союза, орденоноски тов. САРЫЧЕВОЙ Ксении Петровны. Вся контрреволюционная группа 31 сего октября с/г арестована.
<…>
14.X-37 г. в селе Н-Сунтангулово, Алексеевского р-на в колхозном клубе шло колхозное собрание, на которое в пьяном виде явились «колхозники» СУНТАНГУЛОВ Юсуп, ФАТАХОВ Гильми и ШИКОНОВ Шафик. Сунтангулов выступил с к-р агитацией, говоря, что т. Сталина, Ворошилова, Калинина нельзя выбирать в Верховный Совет, а их надо убить. СТАЛИН бывший помещик, заставляет нас голодать и т.д., а Фатахов и Ишканов подтвердили это к-р выступление. Все трое арестованы. Дело следствием закончено и передано в Военный Трибунал.
БУХТОЯРОВ Климантий Андреевич 28.XI-с/г в селе Н-Павловке, Оренбургского района избил агитатора, активиста, колхозника ГОРБУНОВА Фокея Семеновича за то, что тот ходил по домам приглашать колхозников в кружок по изучению избирательного закона о выборах в Верховный Совет.
<…>
ЧЕКАНИН Александр Николаевич, рождения I909 года, с 2-х летнего возраста воспитывался у своего дяди ШАШКОВА, бывш. офицера, руководителя карательного отряда. ШАШКОВ в I930 году был за к-р работу осужден на I0 лет лишения свободы и по отбытии наказания, продолжал к-р работу и в I937 году вновь взят органами НКВД.
22.XI-37 г. ЧЕКАНИН, напившись пьяным, явился в дом гр-на БОЕВА, колхозника колхоза «ПОБЕДА» Оренбургского ра-на, где происходило занятие кружка по изучению избирательного закона, ученил дебош, выражался нецензурной бранью. После того, как его с трудом удалось удалить из дома БОЕВА, ЧЕКАНИН, идя по улице, стал подходить к окнам тех граждан, которые были на занятиях, стуча в окна, показывал нож находящимся в домах детям. Почему слушатели кружка вынуждены были уйти домой, приостановив работу кружка. ЧЕКАНИН арестован и привлечен к уголовной ответственности по ст. 58-I0 УК. Дело передано в Спецколлегию Облсуда.
В колхозе «СОВЕТ» Михайловский с/с, Соль-Илецкого района гр-н ЛОЖКИН вел к-р агитацию против изучения избирательного закона, например, когда колхозницы шли в клуб на занятие кружка, то он заявил им: «Не ходите, там и без вас обойдутся. Вот будете сидеть голодные и голые, тогда узнаете, как учиться» и т.д. ЛОЖКИН арестован и привлечен к уголовной ответственности по ст.58-I0 УК. Р.С.Ф.С.Р.
Проверкой, а затем произведенным следствием установлено, что руководители Кировского Райсовета г. Оренбурга б. пред. Райсовета ПЕТРОВ, жена которого арестована как шпионка, ЕЮКИН, секретарь Райсовета, ЗУБАРОВ — Предрайсовета и Палагина — работник Райсовета при проведении организационной работы по подготовке к выборам в Верховный Совет проявили явно умышленные к-р действия, как-то, при разработке района на избирательные участки было пропущено более 2 000 домов (17 улиц). Несмотря на требования общественности и организаций — упорно не исправлял этого.
Свыше трех тысяч поданных заявлений на невключение в списки избирателей, искажение фамилии и т.д. лежали в Райсовете свыше 7–9 дней нерассмотренными, тем самым еще более создалось недовольство избирателей.
С целью антисоветской агитации указывали в списках избирателей место жительства «уборная на зеленом базаре, место свалки мусора», «женский монастырь» и.т.д.
Этот список был вывешен для публичного обозрения в клубе швейников.
При этом по сохранившейся в архивах переписке видно, что организаторы выборов всерьез стремились следовать букве закона, а силовики внимательно следили за избирательными комиссиями и жестко пресекали формальные нарушения. Выборы были заявлены как демократические и добровольные и должны были производить именно такое впечатление. Если члены комиссий или местные руководители бросали тень на предстоящее голосование, они немедленно становились фигурантами уголовных дел. Например, секретарь одного из райкомов по фамилии Романов для увеличения явки решил напечатать в районной газете «пригласительные повестки». Это ставило под сомнение добровольность голосования, поэтому «Романов [был] разоблачен как враг народа и арестован».
Из спецдонесения и.о. прокрурора области Гольма от 10 декабря 1937 года:
Счетовод психоколонии, находящейся в Оренбургском районе Даньшин (исключенный из членов ВКП/б/ в 1932 году за к-р агитацию) 2 декабря с/г будучи в г. Оренбурге купил для красного уголка статуэтку т. Сталина и в пути седования ко рту ее приклеил папироску и в таком положении в присутствии собравшейся публики вынул с машины, заявив, что “Сталин дорогой выкурил 2 папиросы, а эту выкуривает третью”. <…> Даньшин арестован и привлекается к уголовной ответственности по ст.58–10 УК. Дело следствием закончено в одни сутки.
<…>
3.XII-37 года на митинге в с. Михайловка Чемерисов Федор Михайлович [замечен] с распространением к-р агитации, предлагая заменить кандидатуры в депутаты Верховного Совета КОРОБОВА и РАКОВА щукой и т.п., распространяя в то же время клевету на тов. Ленина и Сталина. Чемерисов арестован и привлекается к уголовной ответственности по ст.58–10 УК. Дело закончено следствием в один день.
Обо всех членах комиссий и председателях, которые позволяли себе появляться на избирательных участках пьяными, тоже докладывали наверх. Одного председателя участковой комиссии и вовсе арестовали — он напился и не смог провести с населением беседу по разъяснению избирательного законодательства, а кроме того, как выяснило следствие, «приводил ночью в помещение избирательного участка женщин и ночевал с ними».
Сам день голосования, следует из партийных отчетов, был задуман как настоящий праздник: «На всех избирательных участках работают буфеты, столы справок, консультация. Организовано культурное обслуживание — патефон, гармонии, струнные инструменты, радио». Кое-где рядом с помещениями для голосования оборудовали детские комнаты.
Участки открывались в 6:00 — по замыслу организаторов, те избиратели, для которых это воскресенье не было выходным, должны были проголосовать до начала рабочего дня. Утром на многих участках образовались большие очереди, но к обеду, когда прошла основная волна голосующих, стало спокойнее. В отчeтах говорится, что люди занимают очереди перед участками с четырех утра, приносят цветы для Сталина, многие пляшут и поют. Обязательно подчeркивается: на участках много стариков, которые рассказывают, что они ждали возможности проголосовать всю жизнь и теперь счастливы. Особое внимание —национальному вопросу: татары, казахи и башкиры Оренбургской области могут получить бюллетени, напечатанные на «нацменовских»(распространенное сокращение от «национальное меньшинство») языках.
Все позитивные отзывы о ходе голосования тоже передавались в центр. «Избирательница Шермант Сара, по национальности еврейка, 72 лет, которую привезли на избирательный участок на автомашине, заявила: я живу много лет на свете, но такого почeта мне никто не оказывал. Я еврейка, но имею права голосовать наравне со всеми», — говорилось в одной из сводок.
Однако уже к обеду 12 декабря с мест начали поступать сообщения о стихийных протестах и разного рода эксцессах. Например, в одном из сeл на избирательном участке «в комнате ожидания были исковырены стены, порваны лозунги, а на стенах написаны контрреволюционные надписи». В другом районе двое неизвестных подожгли избирательный участок, но пожар удалось потушить.
Со всей области в Оренбург сообщали о тех, кто не явился голосовать — с указанием причины. Так как процесс голосования предполагает проверку документов, любые крамольные разговоры на участках фиксировались с именами, фамилиями и даже адресами их участников. Чаще всего вычисляли тех, кто уже на участке советовал другим голосующим вычeркивать кандидатов из бюллетеня; о каждом из них затем собирали подробную информацию, в том числе — о родственниках и друзьях. Зафиксированы были и разговоры о Троцком, например, «Кондрашкин Андрей <…> будучи выпивши, и в вагоне вeл разговор следующего содержания: “Буду голосовать за Троцкого и двоевластие”». Кондрашкина сняли с поезда; выяснилось, что он был другом командарма Николая Каширина, к тому моменту уже объявленного врагом народа.
Агитаторы на протяжении всего дня ходили по домам и по несколько раз настойчиво приглашали на выборы. За теми, кто не явился голосовать до обеда, на дом могли прислать автомобиль. Если хозяева отказывались или отвечали грубо, агитаторы поименно упоминали их в своих отчетах; эти документы составлялись в произвольной форме, могли быть озаглавлены «Выборная информация» или просто «Факт», но при этом были засекречены. Иногда такие сводки передавались телефонограммой.
Из отчета агитатора Дмитрусенко в промышленно-транспортный отдел обкома:
По Пролетарской ул. Дом № 62 Кировского района гор. Оренбурга организован кружок по изучению Сталинской конституции с охватом 26 чел. домохозяек, которые аккуратно посещали занятия за исключением одной ГРОХОВСКОЙ, Я пытался несколько раз с ней беседовать о посещении кружка, она категорически отказывалась, ссылаясь на плохой слух и свою грамотность, что я сама грамотная сумею разобраться в Сталинской Конституции и даже вам лекции могу почитать и кружок посещать ваш не буду. И так я к ней ходил 4 раза, разъясняя ей о значении кружка по Сталинской Конституции, и все же она не ходила.
Также к ней ходила староста тов. ПЫШКИНА и приглашала ее, но она ей так отвечала, что мне на ваш кружок ходить зачем, и не ходите, я ходить не буду.Слушатели кружка выпускают стенную газету посвещенную выборам в Верховный Совет РСФСР и в этой газете была помещена заметка о плохой дисциплине, касалась ГРОХОВСКОЙ.
После заметки, помещенной в газете, я еще раз зашел к ней, рассчитывал, что заметка повлияет на нее, но она еще с большей злобой настроена к кружку, назвала меня не советским человеком, что в газете о ней написали, я ей пытался разъяснить о том, что она не права, и попросил ее дочку, чтобы она помогла бы мне как агитатору разъяснить своей матери о неправильном ее мышлении к кружку и занятиям, но и от дочки встретил настроение следующее и которая мне представилась «я заместитель заведующего Горздрава, нет о чем с вами говорить, а на мать влиять, чтобы она ходила на занятия, я не буду, да и очевидно ей некогда, кроме того она плохо слышит», поворотилась, меня оставив в коридоре, и ушла.
Что же это за типы особо вызывающие сомнения.
ГРОХОВСКАЯ Вера Андреевна имеет 76 лет, в прошлом жили богато, несколько имели домов. Муж ее был полковником, сын ее служил в кадетах, который неизвестно где сейчас.
Дочка ее НЕКОРА Зоя Петровна 42 года, по специальности врач, работает зам.зав. Горздрава.
Муж ее НЕКОРА Степан Ларионович, работает неизвестно где, соседи никто не знают.
В день выборов 26 июня в 6 часов утра собрались все домохозяйки в количестве 32 человек и некоторые со своими мужьями со знаменем организовано, с большим подъемом политическим пойти и отдать свои голоса за кандидатов блока коммунистов и беспартийных.
Некоторые домохозяйки опоздали встать к 6 часам утра, те, которые встали, они шли будить их и приглашая идти голосовать, в том числе зашли и к Гроховской и ее дочки, которые живут в одной квартире. Постучали к ним в дверь и приглашая их присоединиться и пойти организовано голосовать, через дверь Гроховская обругала тех домохозяек, которые пришли звать, обзывая их дураками, к черту послала, идите и голосуйте, а мы сами знаем, что делаем и к нам незачем вам шататься.
Все собравшиеся, не поверив об этом, и пошли второй раз их вежливо по имени и отчеству пригласить идти голосовать. Появилась у окна НЕКОРА Зоя и возмутительно ответила, обругав всех домохозяек, «что вы, с ума сошли, чего вы лазите здесь под окнами, уходите отсюда», и мы ушли и через окно была слышна ругань.
Домохозяйки все были возмущены таким поведением, и мне как агитатору заявили, что это не советские люди, и их настроения нам не передадутся, мы как одна пойдем и отдадим свои голоса за товарища ТКАЧЕВА, выдвинутого кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР, а к НЕКОРЕ и ГРОХОВСКОЙ просили принять меры.
Вот заявление сделано мне, как агитатору, я прошу срочно проверить, что за люди особо вызывающие подозрение, и считаю, что их настроение антисоветское, правда, они ходили голосовать в 10 часов утра, но возможно, их голосование было просто формальным. Я считаю, что НЕКОРА работает с антисоветским настроением на руководящей работе и в особенности в медицине, где от них иногда зависит жизнь человека.
Среди тех, кто все же бойкотировал выборы 1937-го и 1938 года, самой заметной и последовательной группой были верующие. Аргументация отказа у них была разная («грех», «большевики-антихристы», «отравленные конверты»), но именно христиане доставляли больше всего проблем агитаторам в сельской местности. На время голосования многие уходили из своих сeл в лес, кто-то оставался дома, но упрямо отказывался участвовать в происходящем. За ними тоже высылали машины, их привозили на участки, но большая часть верующих не соглашалась голосовать и после этого. Были и те, кто не выдерживал давления: в архивных документах описан случай староверки, которую односельчане уговорили проголосовать, повторяя, что своим отказом она «опозорит все село». «В 9 вечера Рубцова согласилась голосовать и после голосования начала плакать от того, что считает, что согрешила».
В 1938 году в Абдулино одна из жительниц говорила, что голосовать незачем, так как «выбрали 12 декабря Успенского, а он оказался врагом народа».
Иногда отказ от голосования был жестом отчаяния. Например, две жительницы Илека «заявили, что они не пойдут голосовать, пока не вернут их мужей, взятых по линии НКВД».
Впрочем, даже те, кто приходил на участки, были не столь единодушны в поддержке режима, как может показаться — уединившись в кабине для голосования, многие использовали бюллетень, чтобы записать на нем свои мысли о советской власти. В отчeтах по Оренбургской области говорится, что больше всего протестных надписей в 1937-м появлялось на бюллетенях, напечатанных на татарском языке. Одна из них переводится так: «Выбирай — не выбирай, а так или иначе будет избран». Часто, вне зависимости от языка, встречались надписи в поддержку изгнанного из страны Троцкого: «Я выдвигаю от себя Троцкого Льва Моисеевича и Бухарина от себя и всего народа…». Иногда фамилию оппозиционера просто вписывали поверх бюллетеня. Приходя на участки в разных уголках Оренбургской области, люди писали, что не понимают, за кого им предлагается голосовать: «Он ничем себя не проявил» или «Я его точно не знаю, а кого знаю, того нет».
В отчете секретаря Кагановического райкома ВКП(б) Епифанова от 27 июня 1938 года говорилось: «В урне 91 избирательного участка вложена записка, написанная печатными буквами от руки: “Всe это есть кукольная комедия”».
Максим Курников. zona.media