Что хуже – империя фейков или фактчекинговый тоталитаризм? Почему омлет и селфи-палку придумали фашисты? Каково будет журналистам очнуться в мире без интернета? На эти и другие вопросы отвечают современные сатирики и фантасты, между делом вскрывая главные грехи современной медийной и digital-индустрии.
В 2016 году мир изменился, и дело не только в приходе к власти Дональда Трампа, бесчинствах российских хакеров и тренде «дрон в каждый дом». Изменился медиаландшафт, который транслирует нам картину мира: развлекательные СМИ, раньше лишь заигрывавшие с серьезной журналистикой, стали номинироваться на Пулитцеровскую премию, Facebook начал сдаваться под натиском фейковых новостей, а граница между блогингом и новостями окончательно размылась.
На новую цифровую реальность оперативно отреагировали фантасты: последние год-полтора стали особенно урожайными для жанра диджитал-дистопии. Главными героями антиутопий, выходящих из печати в наши дни, становятся уже не робкие госслужащие и чересчур человечные андроиды: все чаще в таких книгах идет речь о журналистах и CEO технологических стартапов. Кстати, эти же люди зачастую и пишут антиутопии, и Украина – не исключение: в прошлом году вышел постапокалиптический роман «Стена» корреспондента ТСН Андрея Цаплиенко. Экс-пиарщица Google Джессика Пауэлл написала сатирическую повесть «Большой разрыв» о темной стороне Кремниевой долины (и выложила в свободный доступ), а журналист Huffington Post и медиаменеджер Джонатан Гринберг опубликовал прямолинейный триллер о диктатуре Трампа «Америка 2034».
«Телекритика» решила поинтересоваться, каким видят наше медиа-будущее современные писатели. Какова роль журналистики и соцсетей в дивном новом мире? Будут ли фейки поощряться или наказываться? Давайте разберемся на конкретных примерах – пока еще из области фантастики.
Зачем нужна «полиция объективности»?
Современные фантасты прекрасно осознают опасность фейков, но еще большую угрозу видят в «тотальной объективности». Всерьез гнаться за универсальным детектором лжи может лишь подростковая литература – что и делает один из релизов 2018 года в жанре young adult, роман Уилла Макинтоша «Будущее без брехни». Его герои живут в Соединенных Штатах, где к власти пришел американский вариант Путина по фамилии Витник – он показательно занимается спортом и чуть ли не летает с аистами. Юные герои сокрушаются, что зрители популярного канала News America верят в постановочные кадры с 69-летним президентом-марафонцем, но не верят в школьные репортажи об учителях, совращающих учеников. Они решают создать детектор лжи под рабочим названием Truth App и вместе с журналистами-повстанцами поднимают бунт за все хорошее и против всего плохого.
Антиутопии для тех, кто постарше, подходят к теме fake news без максимализма. Авторов вроде Бена Уинтерса интересует, куда может завести борьба с фейками, превратившаяся в самоцель. Уинтерс начинал карьеру с романов в жанре «литературного кроссовера» – книг «Разум и чувства и гады морские» и «Андроид Каренина». Позже он обратился к теме апокалипсиса в детективной трилогии о полицейском, расследующем убийство за полгода до фатального столкновения Земли с астероидом. Наконец, в январе вышел его новый роман «Золотой штат» (Golden State) о псевдоутопическом обществе, сформировавшемся на территории бывшей Калифорнии.
В «Золотом штате» запрещена ложь в любом виде. Главный герой Ласло Ратешич (знаем-знаем, вы еще к Такеши Ковачу не привыкли) служит в «Спекулятивной полиции», которая борется с теми, кто совершает преступления против правды. Он является одним из немногих избранных, которым позволено ради общего блага отступать от объективности и задаваться вопросом «а что было бы, если?..» Как и остальные жители «Золотого штата», он читает лишь газету «Доверенная власть». Ее радикально объективные статьи «полагаются на расшифровщиков, архивариусов и библиотекарей Вечного Протокола, собирателей данных, фактчекеров и их фактчекеров, а также Утвержденных Экспертов».
Похоже, именно так выглядит мир, где к власти пришли «вочдоги» – и начали злоупотреблять привилегированным доступом ко лжи и фантазиям. Бен Уинтерс не скрывает презрения к действующему президенту США и даже выступил редактором проекта Slate под названием Trump Story Project, для которого ряд писателей создали рассказы о будущем в «эру Трампа». «Золотой штат», по-видимому, является радикальной фантазией на ту же тему. Кто, как не Трамп, сделал оппозиционные медиа синонимом Fake News? В представлении Уинтерса медиа-пуризм, продиктованный корыстными побуждениями, вполне может превратиться в диктатуру.
Похожую идею «абсолютной прозрачности» взял за основу постмодернист Ник Харкауэй (сын короля шпионских детективов Джона Ле Карре) в своем романе «Гномон» (2017). В нем искусственный интеллект под названием Свидетель может «просвечивать» мысли граждан даже после их смерти. Еще в 2012 году Харкауэй написал нехудожественную книгу «Слепой гигант» о том, как цифровая среда формирует современное общество. «Журналистика балканизирована – есть остатки старых медиа, где те, кто платит за рекламу, представляют факты в выгодном для себя ракурсе; есть блогеры, чьи мнения невозможно отделить от правды; есть непроверенная информация, нативная реклама (infomercials) и откровенная пропаганда нефтяных компаний, требующих права на бурение по всему миру», – пишет он.
По мнению писателя, вместо того, чтобы убаюкивать зрителя потоком бесполезной информации, лента новостей навязывает ему тревогу и чувство вины. «Телевидение было плохо само по себе, но теперь каждая соцсеть взваливает на нас ленту со всплывающими окнами политических трансляций, дебатами и мнениями о локальных и глобальных проблемах, которые якобы непосредственно влияют на нашу жизнь. Они пытаются убедить зрителя, что он виновен в принятии решений – даже тех, которые не одобряет. На нас возлагается обязательство: ознакомиться со всей имеющейся информацией и действовать».
Роман «Гномон» по сути является новеллизацией этих же мыслей, обновленных в ожидании Брексита. Ведь за читающим мысли ИИ в книге стоит не авторитарный Старший Брат, а своего рода insta-демократия: даже самые незначительные решения принимаются всеобщим голосованием граждан. Сам по себе «Гномон» скорее является метароманом по заветам Борхеса, чем корпоративной антиутопией – но он отлично передает иллюзию ответственности и контроля, которую создают соцсети и СМИ, параллельно собирающие информацию о пользователях и продающие ее «налево».
Какой будет журналистика, когда отключат интернет?
В романе Майкла Дотена Trump Sky Alpha (опубликован в феврале 2019 года) действующий президент США превратился в правителя ядерной пустыни: он рассекает на своем лакшери-дирижабле над уничтоженными Третьей мировой войной городами. Но в центре сюжета – не он, а журналистка New York Times Рэйчел, чья семья предположительно погибла во время ядерных ударов. У оставшихся в живых 10% населения земли нет интернета, но СМИ все еще пытаются выжить. Первое задание, которое NYT дает Рэйчел после катастрофы – написать материал о «юморе перед концом света»: к первой годовщине армагеддона журналистка должна собрать информацию о мемах, которые люди публиковали перед гибелью.
Дотен хотел отрефлексировал наши отношения с интернетом через призму глобальной катастрофы – в романе пользователи продолжают выкладывать неполиткорректные шутки даже в разгар войн. Но писателю удалось зафиксировать еще одно важное наблюдение: СМИ будут гнаться за траффиком даже тогда, когда траффик исчезнет вместе с аудиторией. New York Times в этом сатирическом романе спешно пытается стать новым Buzzfeed. Редактор говорит Рэйчел: «Никто ни черта сейчас не знает. История исчезла, журналистика исчезла. Система может двинуться в любом направлении. Нам нужно начать рассказывать историю». Но, даже начав с чистого листа и имея возможность создать новую реальность, издание тянется к токсичным шуткам, а не к фактам (например, поездка в дата-центр, где с помощью дронов и технологии распознавания лиц Рэйчел хочет найти останки своей дочери, не подходит NYT в качестве редакционного задания; вот мемы – это другое дело).
Еще одна вариация на тему конца интернета – правда, не сопровождающаяся концом света, – описана журналистом BBC, Vice и New Scientist Тимом Моэном в его свежем романе «Бесконечные детали» (март 2019). Издательская подводка описывает его как «актуальный и пугающий портрет мира, где царят фейки, приватность сведена на нет – и полностью отключен Интернет». Роман разворачивается в двух плоскостях: до и после крушения Сети. «До» мы видим бристольскую группировку анархистов под названием (не пугайтесь) Народная Республика Стоукс-Крофт. Они осознанно выбрали жизнь в анклаве без интернета в то время, когда все остальное человечество живет в подобии «Черного зеркала» и носит смарт-очки, позволяющие считывать информацию о встреченных людях. Мейнстримная пресса открыто потешается над изолированным комьюнити: в BBC образца 2021 года выходит заметка «Тупой город» (по аналогии с тем, что остальная часть Бристоля – «смарт», то есть «умная»).
Впрочем, умникам вскоре приходится несладко, когда некая хакерская группировка DRONEGOD$отключает по всему миру интернет. Их удар направлен не только против технокапитализма, но и против его соратников в СМИ. «Эта революция не будет показана по телевизору. О ней не будет твитов. И ретвитов. И хэштегов. Ее не будут лайкать, шерить, добавлять в избранное и выкладывать в Инстаграм», – гласит их манифест. Но луддитская утопия быстро оборачивается кошмаром, когда из-за разрушенной инфраструктуры страдает медицина и поставки продуктов первой необходимости.
«Бесконечные детали» – роман одновременно о том, как масс-медиа оторваны от субкультур, имеющих реальное влияние (вспомните, как «старые» медиа прохлопали появление альтрайтов, когда Vice и им подобные уже активно брали интервью с лидерами движения), и о том, как сами субкультурные деятели порой оторваны от реальности. Анархисты из «Народной республики» утверждают: «Мы лишь хотим показать людям, насколько они зависимы от интернета, которым они не владеют и не управляют». Но кто по-настоящему не осознает степени зависимости людей от Сети – и масс-медиа, – так это радикалы DRONEGOD$, в одно мгновение погрузившие мир в хаос.
Куда нас приведет погоня за историями?
«Коварный Альбион» (2018) Сэма Байерса трудно назвать фантастическим романом – его действие разворачивается в ближайшем будущем после Брексита, так что это практически антиутопия в реальном времени. Байерс написал жесткую сатиру на «новые медиа» и старые добрые таблоиды – издание Record, в котором работает главный герой Роберт, является слабо замаскированной версией The Daily Mail. Его главный редактор испытывает симпатии к политикам правого толка и гонится за кликами, отмахиваясь от «журналистики с большой буквы». В то же время, какой-то тролль жестко высмеивает в комментариях колонки Роберта – и оказывается, что за никнеймом скрывается ни кто иной, как его жена.
Байерс доводит до абсурда не только опальные правые СМИ, но и «комментариат» (т.е. сообщество медийщиков) как класс. Отдельно он проходится по журналистам, популяризовавшим «трущобный туризм» – вроде Джона Харриса из The Guardian.
Но достается и оплотам политкорректности вроде BBC: в романе их непогрешимость оказывается разбавлена постоянной раздражительностью и попытками избежать неудобных тем. Например, в ходе брифинга редактор BBC предлагает называть небелых людей «колороидами». Он признает, что такого слова нет, но считает, что «так даже лучше… если нет такого слова, то оно точно никого не оскорбит».
В то же время, интернет покоряют блогеры под псевдоним The Theory Dudes (пародия на The Try Guys), чей конек – выискивать фашизм в обыденных явлениях, от выпечки до селфи-палок. Они поднимают тему «фашизма в омлете из белков», «фашизма марафонов» и даже «фашизма носков»: несмотря на полную смехотворность блога, аудитория прислушивается к ним больше, чем к традиционным медиа. На фоне всего этого главный герой постепенно переходит из стана леволиберальных комментаторов в лагерь праворадикалов, а его коллеги раздувают одинокий твит с хэштегом #whitemalegenocide в целую медиа-кампанию о существовании «заговора черных женщин, замышляющих геноцид белых мужчин».
Несмотря на цинизм текста, его автор – далеко не сторонник идеи «все пропало». В одном интервью Сэм Байерс говорит: «Парадоксальным образом, льющийся на нас со всех сторон шум “мнений” сделал работу корреспондентов и журналистов-расследователей более важной. Взгляните на тексты Кэрол Кадуолладр о Брексите и Cambridge Analytica или на материалы Амелии Джентльмен, посвященные Виндраш-скандалу. Это тексты, которые определяют наше время. Я от них в восторге. И сравните их с той разновидностью “журналистики”, где кто-то восседает у себя на кухне и разгоняет ненависть по поводу политики идентичности в университетах».
Такому кухонному комментатору явно не понравился бы фантастический роман Наоми Олдермен «Сила», который был опубликован за несколько дней до президентских выборов в США, и который вскоре станет сериалом Amazon. В этой феминистской дистопии угнетение женщин оборачивается против мужчин: обладательницы пары X-хромосом внезапно обнаруживают в себе силу убивать представителей противоположного пола одним прикосновением – жертва получает электрический разряд. Единственным важным мужским персонажем книги является нигерийский парень Тунде, который выкладывает первые кадры «женского бунта» на YouTube и вскоре обнаруживает себя в роли одного из самых востребованных журналистов мира. Его нанимают CNN и BBC, а посмотревшие его репортажи зрители начинают объединяться в онлайн-группы «движения за права мужчин». «Он журналист. Его интригуют изменения в обществе, он хочет их зафиксировать, но лишь со временем понимает, что перед лицом происходящего стоило бы иметь больше страха», – рассказывает писательница о своем персонаже.
Несмотря на то, что Тунде – профеминист, и то, что он берет в руки камеру с благой целью, его принадлежность сразу к двум мирам медиа, старому (работа на CNN и контракт на публикацию книги) и новому (популярный YouTube-канал) не дает ему автоматического иммунитета в изменившемся обществе. Женщины даже пытаются изнасиловать Тунде – но другие женщины его спасают. Само собой, это не шутки об «ужасах феминизма», а всего лишь смена доминирующих гендерных ролей: вопреки тому, что в нашем обществе женщина может достичь славы и медийного влияния, чувствовать себя она будет ненамного более защищенной, чем мужчина-журналист среди вакханок в альтернативной реальности Наоми Олдермен.
Похоже, никто из сатириков не посягает на честь профессии журналистов (большинство перечисленных авторов сами работают или работали в этой сфере). Скорее, сделав из прессы в лучшем случае беспомощного героя, а в худшем – антигероя, они хотят, чтобы в реальной жизни журналисты были героями без всяких приставок. Сейчас это как никогда необходимо.