Госдума и Совет Федерации приняли поправки в Конституцию. Теперь их должны одобрить региональные парламентарии и Конституционный суд. 22 апреля пройдет всероссийское голосование за изменение главного закона страны.
Поправки вводят в Конституцию упоминание Бога и Великой Отечественной войны, понятие брака как союза мужчины и женщины, а также расширяют полномочия главы государства и Госдумы. Если изменения примут, у Владимира Путина будет возможность пойти еще на два президентских срока. Это должен одобрить Конституционный суд.
«Бумага» поговорила с политологами и бывшим сотрудником Конституционного суда о том, как поправки повлияют на российскую политику и законы.
Антон Ильин, декан юридического факультета НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, бывший замначальника управления конституционных основ частного права Конституционного суда России
— Стоит понимать, что Конституция — это акт прямого действия. Даже то, что звучит как декларация, в Конституции имеет юридическое значение. Даже преамбула, которая сейчас содержит в себе в каком-то смысле идеологические положения, использовалась Конституционным судом для обоснования решений. Все части Конституции поддерживают друг друга. И когда мы вычленяем какой-то смысл, то используем абсолютно все части Конституции.
Изменения в текст Конституции очень серьезные, потому что они могут менять сложившиеся представления о конституционных правах. Если раньше Конституционный суд с трудом выводил обоснованность запрета среди несовершеннолетних «[пропаганды] нетрадиционных сексуальных отношений», то теперь [вопрос о том], могут ли признаваться гомосексуальные отношения семьей, в нашем конституционном праве будет уже однозначно решен.
Если взять поправки о политической и социальной солидарности, то пока трудно понять, как это вяжется с основами конституционного строя, где сказано об идеологическом многообразии. Мы можем сказать, что эти нормы не будут действовать, потому что первая и вторая главы имеют большую силу, и, соответственно, всё, что им противоречит, не должно применяться. Но с другой стороны, ведь правила, которые указаны в первой и второй главе, тоже не изолированно применяются.
Пока непонятно, в какую сторону эти поправки поменяют нашу жизнь. Но в дальнейшем и Госдума, и президент, и оппозиция тоже смогут использовать внесение изменений в Конституцию в свою пользу. Это совершенно не безобидная история. Даже если в Конституции написать про вечный двигатель, то это что-то будет значить.
При этом, с моей точки зрения, есть и улучшения. Например, граждане смогут жаловаться в Конституционный суд, обжалуя не только нормы федерального закона, но подзаконные акты субъектов Федерации. Если раньше допускалось обжалование конституционности указов президента и постановлений правительства, и это выводилось из практики Конституционного суда, то теперь это будет прямо в законе, то есть вводится определенность.
Почти все поправки повлекут масштабные изменения законодательства. Я думаю, будет серьезная переработка федерального конституционного закона о Конституционном суде. Изменят законодательство, касающееся деятельности Госдумы, законы о статусе депутатов Госдумы, о статусе членов Совета Федерации, о государственной гражданской службе, о статусе судей, все социальные законы о выплате пособий и так далее. Также должны быть изменения в Бюджетный и Семейный кодексы.
Оценить вероятность того, примет ли Конституционный суд решение об обнулении сроков Владимира Путина, никто не может. Но можно сказать, что вопросы об обнулении — одни из самых сложных, так как можно найти аргументы за и против.
Против обнуления — практика Конституционного суда. Дело в том, что в 1998 году депутаты спрашивали Конституционный суд, может ли Борис Ельцин идти на третий срок. Потому что первый раз он был избран президентом в 1991 году, еще до действия Конституции 1993 года. Тогда Конституционный суд отказал, так как предельный срок пребывания одного человека у власти в качестве президента (два срока подряд) не прерывался.
При этом тогда ситуация была немножко другая, так как речь не шла об изменении Конституции. Депутаты спрашивали, может ли Ельцин по действующей Конституции баллотироваться. Сейчас предлагается изменить это правило. Прямо запрещающих положений Конституции в первой и второй главах нет. С другой стороны, в практике Европейского суда по правам человека и в европейской конституционной традиции говорится о том, что выборы должны быть свободными. С этой точки зрения можно сказать, что если выборы будут проходить свободно, с широким доступом кандидатов, без дискриминации, то прямого отказа не должно быть — это был бы слишком сильный ход.
Я, честно говоря, не уверен, что Конституционный суд откажет Владимиру Путину в обнулении сроков. Но не потому, что все очень уважают или боятся президента, а потому, что с юридической точки зрения это очень неоднозначный вопрос.
Владимир Гельман, политолог, профессор Европейского университета в Петербурге и Университета Хельсинки
— Внесение поправок в Конституцию — это большое событие для России. Таким образом [власти] пытаются юридически оформить и по возможности на максимальное время сохранить политический порядок, который складывается в нашей стране.
В нынешних поправках много высказываний общего характера. Например, пресловутая формулировка о детях, которые в первых вариантах законопроекта были «достоянием Российской Федерации» (это вызвало критику, так как «достояние — это собственность» — прим. «Бумаги»), а теперь стали «приоритетом». Конечно, эта поправка не оказывает влияния на страну.
При этом есть и поправки, которые направлены на ослабление и без того слабых сдержек и противовесов, содержащихся в Конституции 1993 года. Из части поправок следует усиление полномочий президента, его контроля над правительством и законодательным полем, а также ослабление местного самоуправления и Конституционного суда (в частности, поправки предполагают, что президент может через Совет Федерации прекращать полномочия судей Конституционного и Верховного судов — прим. «Бумаги»).
По всей видимости, после одобрения [этих поправок] в России начнутся многочисленные поправки в текущее законодательство. Конкретные детали, скорее всего, будут уже содержаться в этих законах. А сейчас власти хотят расширить общие рамки, границы правового регулирования для дальнейших действий. Что именно там будет, пока судить рано. Но в поправках уже намечено общее направление.
То есть если раньше были споры даже представителей местного самоуправления с властями, когда можно было сказать «За рамки Конституции уже залезать нельзя», то сейчас эти рамки будут сняты.
Это же касается и обнуления сроков Владимира Путина. Это и была главная задача внесения поправок в Конституцию. Логика в том, что в Конституции остается ограничение по срокам, но оно для всех заново вступает в силу с момента принятия поправок. Якобы с точки зрения Конституции теперь всё, что было раньше, уже не считается.
Есть мнение, что некоторые поправки — например, с упоминанием Бога и Великой Отечественной войны — это отвлечение внимания. С одной стороны, это действительно так. Но с другой, это декларирование некоторых представлений, которые есть в головах у людей, управляющих нашей страной. На самом деле во включении таких формулировок в Конституцию ничего нового нет. В Конституции Советского Союза 1977 года тоже были нормативные высказывания и декларации — только тогда они были социальными. На реальное функционирование государства такие декларации особого влияния не оказывают, а просто создают нормативные образцы.
В данной ситуации важно различать общие цели [поправок в Конституцию] и их конкретную реализацию. Общая цель, как мы давно видим, — чтобы Путин и связанные с ним лица могли находиться у власти как можно дольше и бесконтрольно. Конкретные формулировки и конкретные поправки, думаю, вносились по ходу, и в этом не было полностью продуманного плана.
Юлия Милешкина, Политтехнолог, член Российской ассоциации политических консультантов
— Изначально в Конституцию планировали внести небольшое количество поправок, мы можем видеть это в послании президента Владимира Путина. Но когда обсуждение приняло всенародный характер, властям необходимо было сбалансировать собственные поправки и показать, что они прислушиваются к людям. Тогда количество поправок и возросло.
Сейчас нам предлагают ряд социальных поправок, которые, например, фиксируют индексацию пенсии, привязывают минимальную зарплату к прожиточному минимуму и так далее. Они могли бы спокойно быть и федеральными законами, но их решили оставить в Конституции, чтобы люди пришли на избирательные участки. Часть поправок просто закрепляет то, что уже имеет место в декларируемых властью посылах.
Также в Конституцию вносят важные поправки политического плана, которые действительно будут влиять на жизнь страны. Одной из ключевых станет запрет на избрание президента на более чем два срока. К тому же важны поправки об устройстве и возможности влияния Государственной думы на другие политические решения.
Скорее всего, большинство людей увидят социальные поправки, но ключевыми, конечно, являются политические изменения, которые повлияют на устройство государства.
Трудно сказать, как конкретно будут применять послабления институтов. Работая с выборами в различных уровнях власти, мы видим и понимаем, что вертикаль власти настолько жесткая, что главные решения принимаются в основном президентом и его окружением. Усиление или ослабление местных региональных властей — уже, кажется, несущественное.
Безусловно, часть поправок в Конституцию повлияет на часть Федеральных законов, которые, в свою очередь, повлияют на региональные законы и так далее. Мы все слышали речь в Госдуме о том, что раз меняется устройство государства, то и президентские сроки Владимира Путина начинаются с нуля. Это всё приводит нас в новую политическую реальность, где у Владимира Владимировича еще два срока.
Всё происходящее вызывает определенные эмоции у людей, особенно живущих в традиционно протестных столицах и крупных региональных центрах. В интернете уже можно заметить настроения «Мы родились при Путине, мы умрем при Путине». Это пытаются сбалансировать поправками о медицинском обслуживании, детях в Конституции, созданием выходного посреди недели для голосования и так далее. Многое направлено на увеличение явки.
Екатерина Шульман, политолог, доцент Института общественных наук РАНХиГС (цитата по RTVi)
— Люди обсуждают то, что внесено. Сначала обсуждали поправки на одну тему, теперь на другую. Выше или ниже уровень дискуссии, сказать трудно, потому что про [первые] поправки дискуссия концентрировалась на теме: «А Путин уйдет или не уйдет? Если уйдет, то когда? Если не уйдет, то каким образом?» Я бы не сказала, что это очень высокий уровень дискуссии.
Уровень текста низкий, вот это вот грустно. Надо не общественную дискуссию оценивать, а оценивать то, вокруг чего она, собственно, развивается. Текст плохой. В первом варианте текст плохой. Во втором варианте текст в некоторой степени еще хуже, потому что в нем очень видна попытка в узких рамках действующей Конституции всунуться со своими положениями, которые туда не влезают.
Почитайте 67 статью, это статья о территории, в которой четвертым пунктом почему-то про детей. И туда же всунут такой хитровстроенный Бог, переданный нам предками вместе с идеалами, который тоже не имеет никакого отношения к содержанию этой статьи.
Понятно, что это был текст для преамбулы. Но поскольку выяснилось, что не существует процедуры изменения преамбулы, то пришлось это вставлять в действующую часть. <…>
Формулировка о языке государствообразующего народа тоже невнятная. Почему она всунута именно туда, куда всунута, понять трудно. Это глава о языке, там остались те положения, которые позволяют республикам в составе России иметь государственные языки. Видимо, это должно смягчить другим, негосударствообразующим, народам некое чувство обиды по поводу того, что они не такие государствообразующие. Слов «русский народ» в Конституции по-прежнему нет.
С первыми двумя главами противоречия также есть. С одной стороны, фраза о том, что память предков передала нам веру в Бога, не опровергает напрямую светский характер государства, который закреплен в первой главе. Но то, что возникает некое стилистическое и идеологическое противоречие между двумя первыми главами, написанными другим языком, исходя из другой мировоззренческой платформы, и вот этими [остальными] поправками, есть.