Основные пользователи телеграм-каналов — люди, погружённые в политику либо связанные с ней. По данным сервиса TGstat, 16,1% русскоязычных пользователей “Телеграма” находятся в Украине. По-русски вещают почти 88 тыс. каналов, и около половины из них — политика. По сути, большая часть контента телеграм-каналов — это слухи, подкреплённые якобы инсайдами, или вбросами, информацией, полученной от компетентных или приближённых к событиям источников. Кто и зачем использует этот анонимный контент, разбирался Фокус
“Саша, Саша! Так держать, жги!” — Николай Тищенко, киевский ресторатор и депутат от “Слуги народа”, добродушно хлопнул по спине и приобнял коллегу-мажоритария Александра Дубинского. Защёлкали объективы фотокамер. В воздухе повисло напряжение. Если бы не трагикомичная предыстория, мало кто догадался бы, что дружеский диалог коллег по фракции в кулуарах съезда партии власти — в действительности изящная пикировка. И нардеп Дубинский на самом деле с удовольствием утопил бы нардепа Тищенко в прямом и переносном смысле. Чем, собственно, и занялся накануне — подал в Специальную антикоррупционную прокуратуру заявление на коллегу-ресторатора, имевшего неосторожность угодить в скандал. Напомним, что Тищенко в беседе с пранкером признался в причастности к раздаче “конвертов” коллегам-депутатам. После чего депутат-журналист Дубинский, представитель другого “крыла” партии, тут же уцепился за возможность проучить ресторатора.
“Ты уже сходил на допрос?” — холодно смерил коллегу взглядом Дубинский. “Саня, только после тебя, родной!” — фамильярность Тищенко граничила с амикошонством. “Теперь твоя очередь. Вызывают? И это что — давление на заявителя?” — сверкнул улыбкой депутат-расследователь. “Я только надеюсь, что вызываю у тебя позитивные эмоции”, — ресторатор ретировался, тяжело ступая по лестнице.
Джокер с приветом
Разыгравший Тищенко пранкер называет себя Джокером. Псевдоним легко читается: архетипичный суперзлодей из комиксов, превращающий выдуманный город Готем в арену абсурда, в реальном мире наполнил сюрреализмом жизнь политиков. Первой жертвой Джокера стал нардеп Богдан Ярёменко, к тому моменту уже угодивший в скандал с интимной перепиской. Джокер от лица генпрокурора Руслана Рябошапки написал ему, что “первый” (президент) недоволен проступком Ярёменко и последнему нужно признаться в содеянном. Диалог происходил в чате WhatsApp, обычном месте переписки “слуг”. Искренне полагая, что общается с генпрокурором, Ярёменко так и поступил. А как только скандал утих, Джокер опубликовал переписку с Николаем Тищенко. Затем пострадал Михаил Радуцкий, также депутат от СН, рассуждавший о зарплатах в конвертах.
“У нас вся внутрифракционная и межинституциональная коммуникация — в мессенджерах. Множество сообщений, на которые я должен реагировать по долгу службы”, — говорит Никита Потураев, депутат от СН и замглавы Комитета ВР по гуманитарной и информполитике.
Подменить номер необходимого абонента технически хоть и сложно, но возможно. Для этого пранкеру необходимо либо получить физический доступ к sim-карте чиновника и затем клонировать её, либо же использовать специальную программу, подменяющую номер. Непрофессионалу обнаружить подмену сложно.
Затем добытые сенсации пранкер публикует в телеграм-канале, который символично создал на Хэллоуин.
“Телеграм” создаёт полную иллюзию анонимности. Ты не светишься, и это его главный плюс, ведь в наше время анонимность — уникальный ресурс”, — разводит руками Алексей Якубин, политолог. “Нужна лишь sim-карта оператора. Желательно иностранного, чтобы её не могли отследить наши спецслужбы. Случись что, карту можно просто сломать и выбросить”, — поясняет Владимир Воля, политический эксперт.
В уютном мире украинской политики, где нет ничего святого, анонимные каналы обрели характер эпидемии. За последние полгода в стране появилось более ста “околополитических” каналов разной идеологической и смысловой направленности.
“То, что это произойдёт, стало понятно пару лет назад, когда аналогичный бум начался в РФ, — тогда как грибы после дождя стали появляться оппозиционные и якобы либеральные каналы. “Зыгарь”, “Незыгарь”, “Сталин Гулаг” — я их какое-то время почитывал, а потом стало неинтересно. И вот эта волна докатилась до нас, — говорит Никита Потураев. — Сначала в виде агрегаторов новостей. Потом появились и анонимные каналы. Я на них тоже подписался, но все читать не в состоянии. Да и незачем”.
Инсайды и анонимки
Ольга Василевская-Смаглюк, журналистка, коллега по фракции Александра Дубинского, листает ленту телеграм-каналов на своём смартфоне. “Я читаю “Легитимный”, “Тёмный рыцарь”, “Женщина с косой”, “Анонимус”. Вот он, кстати, убедительно пишет”, — говорит она. — А ещё у меня сам по себе появился какой-то “Зелёный слоник”, правда, я на него не подписывалась”.
Основные пользователи телеграм-каналов — люди, погружённые в политику либо связанные с ней. По данным сервиса TGstat, 16,1% русскоязычных пользователей “Телеграма” находятся в Украине. По-русски вещают почти 88 тыс. каналов, и около половины из них — политика. К качеству контента есть огромные вопросы. Василевская-Смаглюк говорит: информации, почерпнутой с каналов, не доверяет, а перепроверять что-либо не видит смысла — в мире быстро меняющейся и постоянно обновляющейся информации это лишний труд. “Разве что кто-то пишет что-то обо мне лично”, — говорит она. По сути, большая часть контента телеграм-каналов — это слухи, подкреплённые якобы инсайдами, или вбросами, информацией, полученной от компетентных или приближённых к событиям источников.
Правдивость зависит исключительно от добросовестности авторов, которые, напомним, анонимны. Уровень их осведомлённости под вопросом: например, ни один из каналов с якобы “самыми высокопоставленными” источниками не сообщил о готовящемся референдуме о продаже земли иностранцам. “Слухи превращены в короткие сообщения, и поступать с ними нужно точно так же, как с информацией, которую нам сообщают “по секрету” знакомые: услышать, принять к сведению и дальше не ретранслировать”, — считает Якубин.
Более того, эксперты заметили, что каналы создают психологическую иллюзию: мол, информация написана “именно для тебя” благодаря специфическому построению сообщений. На канале “Легитимный”, к примеру, часто можно прочесть “подтверждается наш инсайд” или “как ранее мы писали” (справедливости ради, канал ставит и хештег #слухи).
“Опасность огромна, ведь ты не можешь отличить правду от полуправды или откровенных фейков. Ряд каналов явно манипулирует информацией в интересах своих владельцев”, — говорит Евгения Кравчук, замглавы фракции СН, в прошлом специалист по коммуникациям. В отличие от Facebook, который проверяет достоверность опубликованных его пользователями данных посредством специальных алгоритмов и “вручную” (к примеру, на минувшей неделе Кравчук провела встречу с представителями FB, которые сообщили о намерении заключить контракт с украинской факт-чекинговой компанией), верифицировать и удалить что-либо с телеграм-каналов невозможно. “Люди падки на скандалы, интриги, расследования. Любят конспирологию. Официальная информация расходится подчас даже хуже, чем подобные анонимки, — продолжает Кравчук.
Ищут пожарные, ищет милиция
Естественно, читают в “Телеграме” не только анонимки. Посещаемы и популярны каналы лидеров мнений — например, Ростислав Кравец, глава адвокатской компании “Кравец и партнёры”, ведёт свой канал уже длительное время. Пишет о судебной реформе, казусах правоприменения, а его посты читают 1–1,5 тыс. человек в сутки. “Что хорошо в телеграм-канале, это качество читателя: в отличие от FB со странными алгоритмами выдачи новостной ленты, здесь ты читаешь конкретный канал. А значит, у меня качественная целевая аудитория”, — поясняет Кравец.
Но именно анонимные каналы по-настоящему влиятельны как политический инструмент. Об этом свидетельствует тот факт, что в “Слуге народа” крепко взялись за медиагигиену. Например, Дубинский утверждает, что в ОП поставили задачу пиарщикам создать сеть телеграм-каналов для увеличения информационного влияния. Отчасти это подтверждает и Евгения Кравчук: “Я хочу сделать ещё один, полуофициальный, канал. Своего рода backstage (закулисье) “Слуги народа”, где будут не просто релизы, а ситуации из жизни. Анонимным он точно не будет”, — говорит депутат. О желании создать собственный канал нам сообщила и Василевская-Смаглюк — правда, ей не хватило решимости. “Это требует много времени. И я решила, что, раз всё, что хочу сказать, могу и так опубликовать в Facebook, овчинка не стоит выделки. Кому надо, все и так прочитают”.
Другая сторона медали в построении коммуникаций — “охота на кротов”. Её уже ведёт Банковая внутри собственной фракции. Некоторые телеграм-каналы информируют о тактике “уникальных сливов” — избранным депутатам сообщают некие данные, просят о них никому не говорить, а после мониторят, на каких каналах появится “эксклюзив”. “Я знаю многих политтехнологов, работающих с ОП. Они реально озадачены: поначалу не придавали большого значения происходящему. Думали, можно действовать “косметическими” методами: перекрывать одну тему другой (создавая вбросы вроде выбитого зуба главы ОП Андрея Богдана) или сознательно не комментировать, как это делал на съезде Николай Тищенко, — поясняет Олег Постернак, политтехнолог. — Но у них на Банковой каждый вечер проходят совещания, где выдумывают эти кейсы. И уже понятно, что риск был недооценен”.
Больше всего, конечно, ОП интересует, кто же такой Джокер. “Этого, поверьте, не знает никто. Даже СБУ не в курсе, кто это и зачем такое делает. В итоге рушатся система коммуникации, доверие”, — считает нардеп Николай Тищенко. Примечательно, что информация о команде из Офиса президента для Ивана Баканова, главы СБУ, “найти и установить личность человека, который стоит за телеграм-каналом “Джокер”, также появилась на анонимных каналах. Подробности сообщил “Разведчик” — мол, розыск поручили Департаменту оперативно-технических мероприятий СБУ, который “задействовал кластерные комплексы дешифровки трафика, полученного от перехвата сигнала мобильных телефонов”.
На деле всё может быть проще. “Александр Корниенко [новоизбранный глава партии “Слуга народа”] лично проверял телефоны у меня, у Максима Бужанского и ещё ряда коллег — подходил и как бы внезапно смотрел: а ну покажи! — рассказывает Александр Дубинский. — Ищут пожарные, ищет милиция, но пока найти никто не может, а мне нравится эта стилистика: понимаю, что работает суперпрофессионал, так классно троллить — это же надо уметь!” Самого Дубинского, к слову, связывают с телеграм-каналом “Тёмный рыцарь”: там появляются ироничные комментарии о текущей ситуации, отмечается, что “Слуга народа” превращается в БПП, приводится перечень “агентов НАБУ” в партии (депутаты, сотрудничающие с бюро) и даже слог публикаций во многом совпадает с тем, как говорит Дубинский. На прямой вопрос корреспондента Фокуса “Вы “Тёмного рыцаря” читаете или пишете в него?” Дубинский отшучивается: “Я им наслаждаюсь”.
Кто и зачем?
Эксперты называют пять ключевых групп влияния, владеющих в Украине популярными телеграм–каналами.
“Команда Зеленского”. Это несколько групп влияния внутри Офиса президента и его команды, воздействующие посредством “Телеграма” на конкурирующие группы и сливающие компромат на их представителей.
“ОП-ЗЖ”. Виктор Медведчук, Сергей Лёвочкин и некоторые другие политики явно продюсируют полтора-два десятка каналов, активно обменивающихся друг с другом контентом.
“Бывшие”. Пётр Порошенко изначально проиграл телеграм-сегмент, сделав ставку на выборах на консервативные медиа, и сейчас навёрстывает упущенное.
“Бывшие бывших”. Окружение экс-президента Виктора Януковича тоже активно пытается влиять на политику в Украине, наиболее яркий его представитель — юрист Андрей Портнов, который ведёт собственный канал, также ему приписывают влияние на ещё несколько “телег”.
“Коломойские”. Они выбиваются из линии поведения ближайшего окружения Зеленского благодаря критичной политике в отношении “власти в целом” и отдельных её проявлений.
Масштаб угрозы от телеграм-эпидемии глобален. Политолог Олег Постернак утверждает: если пустить ситуацию на самотёк, рано или поздно это приведёт к делегитимизации власти. “По чём бьют “инсайды”? По команде, которая якобы “некомпетентна”, получила власть “волею случая” и “от Зеленского”. Мне кажется, что главные распорядители этих скандалов находятся на Банковой, это сами же топовые представители команды Зе, у которых сложные отношения с фракцией”, — говорит эксперт. А Владимир Воля сравнивает происходящее с “боем с тенью”: как бы ни выстраивали линию обороны, каждый раз её будут прорывать в новом месте.
В качестве примера эксперты приводят череду скандалов последней недели: потасовка с участием Олега Ляшко и нардепа Андрея Геруса (его после этого уволили с должности постпреда президента в Раде), информация о розыске пранкера. “Герус выглядит жалко. Джокера не может найти СБУ. Какой вывод? Что госинституты неэффективны. Это и есть главная цель подобной атаки: не ссора внутри фракции, не раскалывание “слуг”, а обрушение системы”, — говорит Постернак.
В “Слуге народа” утверждают: опасность понимают, но реагировать на всё медийно нет смысла. “Мы на войне. Прилетает с севера, с запада, востока. На юге, где тыл, действуют диверсанты. Какая тут разница, кто выстрелил? Важно, куда летит и какой ущерб наносит, а спектр заинтересованных нам вполне известен”, — говорит Никита Потураев.
Тем не менее авторам телеграм-каналов не удастся бесконечно соблюдать анонимность. “Есть ряд маркеров. Начиная с семантики, то есть слов, которые использует автор, заканчивая темами, освещающимися на канале. В мире, где есть доступ к большим массивам данных, искусственному интеллекту, анонимным на 100% быть невозможно”, — уверяет Руслан Бортник, политический аналитик.
Однако если, а точнее, когда, имя Джокера установят, никто не будет раскрывать его личность. Скорее его попытаются взять под контроль, чтобы изменить ключевые месседжи и обладать удобным компроматом. Тем более есть предположение, что пранкер успел пообщаться с руководством фракции, ключевыми чиновниками и окружением президента. Это инструмент, а умные люди инструменты не ломают, а используют в своих целях.
Александр Котецкий. focus.ua