В связи с российскими гибридными действиями против соседних стран периодически озвучивается предложение отвечать также не прямолинейно, используя против Кремля внутрироссийские слабости, расколы и точки напряжения. Одним из перспективных направлений такого «гибридного контрнаступления» на Россию может стать политический ислам. Но теоретические концепции – это одно, а реалии – другое. Что же из себя представляет политический ислам в России на сегодняшний день?
Вопрос о степени влияния политического ислама в Российской Федерации (РФ) – предмет обсуждения для не одной статьи и, наверное, для не одной монографии. Конечно, сначала необходимо определиться с понятиями – что конкретно подразумевается под широко распространенным словосочетанием «политический ислам»? Ведь с точки зрения любой религии все сферы жизни, не исключая политическую, должны в идеале функционировать по религиозным законам.
Ресурс Oxford Bibliographies определяет «политический ислам» как любую интерпретацию ислама, которая служит в качестве основы для политической идентичности и действия. С.А. Рагозина в книге «Дискурс политического ислама на примере интернет-пространства Северо-Восточного Кавказа» дает следующее определение: «явление, характеризующее идеи фундаменталистского ислама, которые легли в основу общественных движений и организаций, выдвигающих политические требования, действующие методами как легальной, так и нелегальной борьбы за влияние и власть на протяжении ХХ – XXI веков».
Безусловно, для правоверного мусульманина, ощущающего себя частью уммы, в которой этнические и политические различия несущественны, абсурдной является обратная ситуация, то есть, первенство и приоритет политической идентификации над его идентификацией как мусульманина. Это противоречие было серьезной проблемой даже в средневековых мусульманских государствах, оставаясь остро актуальным и поныне, особенно в контексте таких вопросов, как «истинно ли исламское правительство руководит мусульманами, и должен ли правоверный мусульманин ему подчиняться?».
Понятно, что если эта проблема остро стоит даже в мусульманских государствах, то можно представить себе всю ее значимость, если речь идет о государстве с немусульманским большинством, немусульманскими правящими элитами, не только постулирующим свой светский характер, но и активно заявляющем о своем особом цивилизационном статусе, одним из столпов которого является православие.
Речь идет, как можно догадаться, о Российской Федерации. Хотя ислам является второй по численности верующих религией РФ, точных данных о количестве мусульман, проживающих в стране, нет. Оценки варьируются от 14,5 млн. до 20 млн. человек, то есть, от 10% до 14% населения. Сложно поверить, что страна, столкнувшаяся с исламским фундаментализмом, с сепаратизмом регионов и территорий с преимущественно исламским населением, играющая одну из ключевых ролей на Ближнем Востоке и активно использующая ислам как составную часть своей «мягкой силы» в регионе, не имеет точных и актуальных данных по этому вопросу. «Российский статистический ежегодник» за 2018 г. также дает весьма скудные сведения: число зарегистрированных мусульманских религиозных организаций составило в 2017 г. 5663 организации (из общего количества 30193, то есть, 18,8%), из них 5490 – местные.
Мусульмане составляют большинство в семи субъектах РФ: Ингушетия, Чечня, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия, Башкортостан, Татарстан.
В Едином федеральном списке организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими на 5 июля 2019 г. содержится 31 организация. Из них российских организаций – 9 (далее сохранена странная орфография сайта-оригинала): Высший военный Маджлисуль Шура Объединенных сил моджахедов Кавказа; Конгресс народов Ичкерии и Дагестана; Имарат Кавказ; Синдикат «Автономная боевая террористическая организация» (разгромлена); Террористическое сообщество – структурное подразделение организации «Правый сектор» на территории Республики Крым; Всероссийское общественное движение «Народное ополчение имени К. Минина и Д. Пожарского», «Чистопольский Джамаат»; Террористическое сообщество «Сеть», «Катиба Таухид валь-Джихад». Из них мусульманских организаций – 5. Значительная часть этих организаций была признанной террористическими в начале 2000-х гг., во время борьбы с сепаратизмом на Северном Кавказе.
По происхождению с территорий бывшего СССР – 3, все мусульманские. По происхождению из стран Ближнего Востока – 18, из других регионов – 1. Таким образом, 26 из 31 организаций, признанных в РФ террористическими, своей идеологической платформой имеют политический ислам.
Каковы же идеологические установки этих организаций? Они приведены в таблице ниже. В качестве индикаторов автором вызваны те идеи, которые, по его мнению, являются наиболее релевантными для характеристики политического ислама в России. Конечно, в той или иной степени они носят субъективный характер, точно так же, как и их выявление в идеологической платформе той или иной организации. Так, например, сложно представить, чтобы какое-нибудь суннитское исламистское политическое движение отрицало необходимость Халифата, но далеко не все из них провозглашают установление Халифата в качестве непосредственной цели своей деятельности в более или менее обозримой перспективе.
| Идеи | Количество организаций |
| Идея Халифата | 7 |
| Возможность существования национальных государств (в любом виде, например, эмирата) | 20 |
| Наличие особого статуса у РФ | 4 |
| Наличие российского направления в качестве отдельного направления деятельности | 6 |
| Активная деятельность в РФ в настоящее время | 2 |
Таблица демонстрирует, что, в целом, РФ не является отдельным, самостоятельным направлением в идеологии тех организаций, деятельность которых на своей территории запретили российские правоохранительные органы. Скорее, Россия оказывается в поле зрения этих организаций как страна, в которой проживает значительное количество мусульман, и часть территории которой исторически входила в состав мусульманских государств. Определенную опасность представляет исламизация ряда бывших республик СССР, граждане которых составляют значительное число трудовых мигрантов в России.
Собственно российский политический ислам (по крайней мере, в той части, в которой он институциализирован на уровне организаций) представляет собой, скорее, национальные движения под религиозной окраской. Это характерная ситуация для многих народов. В частности, неплохим примером могут послужить косовские албанцы, в идеологии движения которых ислам играл свою роль с точки зрения противопоставления православной Сербии, но само движение носило этнический характер. Соответственно, там, где национальные движения (пусть и имеющие исламскую религиозную окраску), не переходят на уровень сепаратизма, исламская компонента в их идеологической платформе, по крайней мере, для правоохранительных органов не актуализируется. Так, известный российский востоковед А.В. Малашенко считает, что в российских регионах складываются свои модели отношения между властью и мусульманским населением, во многом зависящие от личности руководителя того или иного региона. По мнению исследователя, как гомогенное явление ислам в России отсутствует.
Фактически, политический ислам в Россию на современном этапе приходит в связи с активной внешнеполитической деятельностью государства. Сложно оценить воздействие этого фактора на национальную безопасность. Пока РФ не стала отдельным направлением для деятельности ведущих исламистских организаций. С другой стороны, если в перспективе политический ислам в РФ выйдет за пределы национальных движений, возникнут реальные и серьезные предпосылки для формирования некоей единой идеологической платформы мусульман России, то влияние политического ислама на внутриполитическое развитие и на ситуацию в сфере безопасности неизмеримо возрастет.
Эти процессы уже идут, проявляясь в распространении среди молодежи, как минимум, части кавказского региона идей радикального ислама. Согласно исследования С.А. Рагозиной, радикалы, хоть и составляя меньшинство, усиливают свое влияние на молодежь. Причем основными элементами их дискурса являются героизация джихада и отрицательное отношение к любому государству. Примечательно, что «для северокавказского политического ислама в интернете важен не механизм построения и деятельность исламского государства как института управления, а сама идея идеального исламского государства», то есть, утопия.
Помимо организаций, признанных террористическими, есть необходимость взглянуть на организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным Законом «О противодействии экстремистской деятельности».
Из 73 включенных в список организаций только 7 мусульманских (менее 10%).
Огромный дисбаланс между долей мусульманских организаций в списке террористических и их же долей в экстремистском списке косвенно подтверждает сделанные ранее выводы, а именно:
- Политический ислам в РФ развивался преимущественно как часть национальных сепаратистских движений, как единая сила политический ислам не сложился.
- Значительную опасность для национальной безопасности РФ, прежде всего, из-за миграционных процессов в регионе, представляет распространение и укрепление радикального ислама в сопредельных странах.
- Политический ислам в прямом смысле этого слова пришел в РФ преимущественно из-за активизации политики Кремля на Ближнем Востоке, его институциализация в России пока слабая, но идеи героического джихада и построения утопического исламского государства приобретают значительное влияние в российском исламском интернет-пространстве.