Украина будет оставаться на том же месте, пока будет оставаться национальным и социальным государством.
Я продолжаю оставаться оптимистом в отношении будущего Украины, но уже не стопроцентным, как 6 лет назад, а очень осторожным. Я вижу потенциал страны и общества, но, тоже по-прежнему, не вижу осознания контекста проблем и вариантов их решений. Люди говорят умные слова, используют заковыристые термины, ссылаются на всевозможные авторитеты, а только воз и ныне там.
И он будет оставаться на том же месте, пока Украина будет оставаться национальным и социальным государством. Понимаете, это неправда, что в стране произошла декоммунизация. Замена пафосных монументальных нереалистических памятников Ленину на постаменты Бандере, – причем часто такое впечатление, что там просто привинтили другую голову, – таковой не является. Пока в Конституции Украины утверждается, что она является социальным государством, здесь ничего не изменится. Почему?
Тут вспоминается Итальянская социальная республика, устроенная известным журналистом Муссолини на севере Италии в 1943, после того, как лихой Отто Скорцени нахально выкрал его из заключения. Это к тому, что социальное государство есть корпоративистский концепт, то есть его разделяют как фашисты, так и нацисты, так и коммунисты. Он подразумевает, что держава превыше всего и нет ничего вне державы, и никакая личность, или бизнес, или церковь не может быть ей противопоставлена. Не мои слова, а всё того же Бени. Муссолини, естественно.
Левые круги любили использовать термин буржуазный национализм, подчёркивая его отличие от их интернационального социализма. Между тем это неверно. На самом деле любой национализм неизбежно заканчивается национальным социализмом. Почему?
Любая идеологическая градация населения по этническим, религиозным, классовым, имущественным, родовым, физическим признакам требует государственного контроля и даже насилия, так как вряд ли оказавшимся на нижних ступенях создавшейся кастовой системы это понравится.
Я сознательно избегаю украинских реалий, чтобы эмоции не перебивали рациональное мышление, но имеющий уши да услышит.
Возьмем для примера происходящие сейчас в США бунты, вызванные очередной необоснованной жестокостью полиции в отношении чернокожего, приведшей к его смерти. Американская полиция вообще известна своей готовностью применить летальную силу и несмотря на то, что общая преступность там снижается, применение полицией оружия растёт. Поскольку там наметилась тенденция трактовать условия работы патрульного как солдата во враждебном городе, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А на это накладывается институционная дискриминация, у них в форме расизма. Это такая заложенная в общество установка, выражающаяся во всём, от застройки городов до качества образования, которую простыми декларациями и даже законами не изменишь. Если вы вкладываете в общество любую дискриминацию, она выстрелит рано или поздно так или иначе. А если при этом у дискриминируемых нет реальных возможностей иметь своих действенных представителей во власти, а, значит, влиять на политический процесс, то у них нет другого выбора, кроме бунта или мятежа.
А, вы скажете, а как же Обама и куча политиков из этнических меньшинств? Так ведь и тут двойные стандарты. Им-то приходится играть по правилам белых богатых мужчин. Самый простой пример. Когда чернокожий спортсмен во время исполнения национального гимна перед игрой начал опускаться на одно колено, с подачи президента Трампа поднялся такой скандал, что можно было подумать, что атлет разрушил саму Америку. Сам же Трамп постоянно пытается сношать американский флаг на публике, как собака ногу, и особого возмущения это не вызывает.
Но в штатах есть святое — частная собственность и капитализм. Единственное, на что власти будут реагировать — потеря частной собственности и прибыли. Поэтому расовые бунты там как правило уходят в разгром магазинов. Мэр не будет слушать тебя, но услышит владельца супермаркета, который ты разграбил. А от него уже и начальник полиции, а от него сами патрульные. И так замыкается круг. А поскольку в США пока конца институционной дискриминации не видно, он будет продолжаться.
Как видите, даже в свободной и капиталистической стране есть проблемы с градацией населения. В национальной и социальной державе с этим даже хуже. Что ещё хуже — национальные и социальные державы никогда не преуспевают экономически. Не приводите мне в пример Китай — там нет привычных вам пенсий и другая медицина, там о тебе государство не особо заботится.
Проблема в национальных и социальных государствах — фетиш суверенности. Что ведёт к автаркии, системе замкнутого воспроизводства сообщества, с минимальной зависимостью от обмена с внешней средой; экономический режим самообеспечения страны, в котором минимизируется внешний товарный оборот. Ну, не можешь ты быть абсолютно суверенным, если тебе приходиться с кем-то торговать. И исторически получается так, что либо национальные и социальные державы становятся очень зависимыми от внешних игроков, как франкистская Испания и салазаровска Португалия, либо, похеривши внутреннюю экономику своими национальными и социальными методами, начинают внешнюю агрессию, как гитлеровская Германия и муссилиниевская Италия.
Вы знаете, почему Испания не вступила в войну на стороне родственной по идеалам Германии, которая ведь очень помогла Франко в Гражданской войне? Зависимость от американской нефти и других няшек, которых могла лишить Испанию британская морская блокада. Та самая блокада, которая вынудила Гитлера начать войну с Советским Союзом.
Видите ли, национальные и социальные державы строятся на принципе zero sum, мышление с нулевой суммой, где выигрыш одного человека всегда является потерей для другого. Это естественно, ведь определение такой державы требует очень конечных категорий и, по такой логике, если человек переходит из католицизма в лютеранство, то католиков становится меньше, а протестантов больше. Для людей светских и научных это просто смешная ерунда невежд, но люди из-за таких вещей резали друг друга столетиями. Поэтому, хотите вы или не хотите, а национальной и социальной державе в первую очередь приходится занимается перераспределением постоянно уменьшающихся ресурсов. Потому что ей чужд финансовый капитализм и свободный рынок, так как у них нет никакой нужды в национальной идеологии и социальном перераспределении. И если вы думаете, что в альтернативной Украине, где победила бы ОУН, был бы свободный рынок и капитализм, вы глубоко ошибаетесь. Там был бы такой же голимый совок, только на соловьиной. Что мы наблюдаем и сейчас, кстати, если честно.
Так вот, национальный социалист Гитлер был ярым защитником национального суверенитета в мире нулевой суммы, где если у тебя чего-то нету, значит это самое другой взял у тебя. А, значит, тебе ничего не остается, как взять это у него. Торговать — значит зависеть. Ты можешь делать вид, что просто обмениваешься товарами, но, на самом деле, продаёшь свой суверенитет. Как Франко продался американцам и британцам. Поэтому, ради сохранения автаркии и суверенитета национальной и социальной державы, Гитлеру ничего не оставалось, как начать войну со Сталиным.
Теперь про войну
Поскольку 22 июня будет очередная годовщина нападения Германии на Советский Союз, которую отмечают лавиной всевозможного психоисторического, псевдонаучного мусора, я считаю своим долгом обратиться к этой теме, – которую я в прошлом критически и лирически освещал, – с другой стороны, с точки зрения Гитлера как национальной и социальной державы.
Скажем честно, что придя к власти, нацисты сразу же стали готовиться к войне. Потому что жили, как я сказал, в мире нулевой суммы. Плюс была у них самая нордическая раса, которой больше всех нужно и должно. Ну и социальное государство, чтобы эту расу кормить и посылать бесплатно в санатории для оздоровления. Для чего требуются деньги и ресурсы. Но возникает проблема любой автаркии — откуда взять деньги и получить ресурсы, которых у тебя нет, если ты весь из себя такой суверенный? Торговать, как какой-то еврей, ты слишком гордый, а эффективно управлять экономикой ты не умеешь, так как сам национальный социалист, а не еврей какой-то опять-таки. Война за ресурсы в эту модель была заложена изначально.
Но тут такая же беда оказалась! Чтобы вести войну за ресурсы, нужно изначально эти самые ресурсы иметь. В первую очередь что пожрать и нефть. То есть, можно отжать обратно Саарский район, Австрию, Чехословакию, даже Польшу, что вливает неплохие средства в постоянно сдыхающую экономику, но проблему нефти и пожрать оно не решает.
У нас, да и везде, сложилось какое-то фантастическое представление о нацисткой Германии, как крутой развитой нации, пошедшей за безумцем Гитлеров на завоевание мирового господства. Так, от нефиг делать, из чистого идеализма они перли против Т-34 и американских летающих крепостей, теряя миллионы жизней. Теперь реальность. В 1940, 1941 и 1942 годах, после трех лет успешных завоеваний и выкачивания ресурсов из почти всей Европы, германское руководство продолжает беспокоится о своей способности прокормить истинных арийцев и просчитывает рационы жиров и крахмалов на женщин, детей и прочих мужчин. На высоте положения, завоевав Европу, там распределяют еду. Которую приходится забирать у других. Торговли же нет, нулевая сумма ведь. Но нацистская верхушка всё же патриоты, и говорят, что голодать немцы будут последними. Причём вполне понимая, что их политика выгребания жратвы популярности им на завоёванных территориях не прибавляет. В Нидерландах были забастовки и даже перестрелки, в Бельгии в 1941 бастовали голодные шахтёры. А это даже не расово негодные славяне, о которых вообще думать не нужно. К 1945 в Голландии, которая считается частью лучшей нордической расы, выгребли всё, что могли, и начался буквальный голодомор. Если вы приглядитесь к фильмам о войне, там есть такой стереотип — американцы делятся едой со всеми, поскольку её у них навалом, а немцы первым делом начинают жрать – «матка, млеко, матка, яйки!», явно не от перенасыщения. В общем всё правление Гитлера знаменуется проблемами с едой.
И нефтью. В Германии даже додумались делать нефть из угля, но это процесс трудоёмкий и дорогой. Всех потребностей он не покрывал. Даже румынская нефть покрывала их в лучшем случае наполовину. И получалось, что на тот момент суверенная германская автаркия напрямую зависела от трех тогдашних производителей нефти: США(70% мировой добычи), Венесуэлы и СССР.
Британская морская блокада оставила только один доступный, кроме Румынии, немцам источник нефти – СССР. И к началу 1941 Гитлер оказался в ситуации, когда вся его великолепная военная машина просто тупо встанет через какое-то время. Понятно, что в эту ситуацию он сам себя и поставил, и оправданием это не является. То, что поставляет Советский Союз по соглашению, недостаточно и опять-таки, получается, что теперь Германия зависима от него. А завтра Сталин передумает — и тогда что?
Посему было принято решение, оформленное в плане “Барбаросса”, атаковать Советской Союз, чтобы захватить майкопскую и грозненскую нефть, ну, и украинский хлеб заодно. План невероятно амбициозный и авантюрный, у которого даже не было запасного варианта. По их же подсчетам, если до сентября 1941 СССР не будет побеждён, то где-то к ноябрю всё будет очень плохо. Так оно и случилось.
Ещё помешало и то, что Муссолини безнадёжно завяз в Греции и Африке, и его пришлось спасать, теряя время, технику и людей, а, самое главное, горючее. Вместо весны пришлось барбароссить летом, что резко сузило окно возможностей.
“Барбаросса” самая масштабная операция вообще, кажется. От трех с половиной до четырёх миллионов немцев с союзниками атаковали по фронту от Арктики до Чёрного моря. Без объявления войны, как раньше любили добавлять. В смысле, что не дали нам приготовиться и поставить пулемёты и пристрелять орудия? С какой стати? Используя новую тактику и стратегию, новые виды организации боевых соединений, Вермахт действительно достиг впечатляющих успехов, поставив СССР на край гибели.
Вермахту с союзниками на июнь 1941 на западе страны противостояло около двух с половиной миллиона солдат Красной Армии. Это брехня, что у Сталина водились неисчислимые орды, которые он лопатой кидал под танки. В реальности почти до конца 1942 Вермахт с союзниками превышали численно Красную Армию. Да и качественно превышали.
Одной из проблем неудач советских войск называют неопытность командиров нижнего и среднего звена, считая это следствием репрессий 1937-1939. На самом деле это следствие резкого роста числа военнослужащих, в 3-4 раза по меньшей мере за пару лет. Подготовить за это время опытных сержантов, лейтенантов и майоров не получится. Мой дядя выпустился артиллерийским офицером в июне 1941. Ему было 19 лет. Это уровень опыта большинства офицеров на то время. Кстати, это тоже было основанием для Гитлера спешить — к 1943 эти лейтенанты бы заматерели и солдаты бы поднаторели в тактике. А так пришлось учиться в бою.
Другой проблемой, приведшей к трагедии 1941, была традиционная однобокость советских решений . Да, в совке наклепали какое-то феерическое количество танчиков, но без грузовиков поддержки, технического персонала, да и просто обученных танкистов. На бумаге это и сейчас выглядит внушительно, но большинство – это танки устаревших или неудачных моделей, применявшихся в устаревшем боевом строю. В Красной армии даже на уровне армий и дивизий не хватало радио, что резко ухудшало возможность координации. В общем, без снабжения, горючего, боеприпасов, радио, запчастей и ремонтников, эти танки многого наделать не могли.
Слишком много внимания уделялось количеству, но совсем мало логистике. В чём немцы поднаторели, сообразив, что в современной войне преимущество не за количеством, а организацией, что воюют не танки, а взаимодействие танков, артиллерии и пехоты. Так Роммель в Африке сократил на треть количество танков на дивизию, что позволило увеличить соотношение артиллерии к танкам, которые теперь просто выманивали британские танки под орудия германской артиллерии, крошившей противника, невзирая на его численное превосходство.
То же самое произошло в Советском Союзе. Мобильные немецкие соединения рвали логистику Красной Армии, не давая ей опомнится, оставляя её без снабжения и командования. В последнее время принято объяснять потери и сдачу красноармейцев в плен тем, что они не хотели воевать за режим, ответственный за репрессии и Голодомор. Тоже чушь. Когда у тебя кончились патроны, и ты не жрал неделю, твои командиры убиты или растеряны, так как никакой информации извне не поступает, а ты лежишь мордой в грязь под пулемётным огнём, то последнее, что тебе приходит в голову, это злодеяния сталинского режима. У тебя простой выбор — сдохнуть от голода, пули или плен. Где тебя особо кормить не будут, так как в самой Германии с едой вечная напряжёнка.
Советское командование оказывается перед лицом катастрофы. Информация с мест очень невнятная. Нужно время, чтобы осмыслить, организоваться, спланировать ответ. А враг его не даёт. Он повсюду, отовсюду, у него пока достаточно горючего. И ничего другого не остаётся, как бросать в него всё, что под рукой, чтобы хоть как-то замедлить немецкий вал. Это не от жестокости, а от отчаяния. Альтернативой тому была сдача. На что немцы и рассчитывали. Но армия и народ, нужно отметить, стояли. Плохо, с горами трупов, но стояли как могли. Конечно, если бы советское руководство организовало всё по другому, до этого бы и не дошло, но было как было.
А к октябрю Вермахт выдохся, как германский генштаб и предполагал. Возникли проблемы с горючим. А также с едой, одеждой, и вообще снабжением. Устоявший образ Вермахта рисуется с картинок лета 1941, там мотоциклы, машины, танки, все весело катятся. А между тем с начала 1942 года, в то время, как Красная Армия наоборот механизируется американскими студебеккерами, Вермахт из-за хронической нехватки горючего постоянно демеханизируется, переходя на конную тягу, для чего у населения реквизируются лошади, очего населению приходится пахать на себе, отчего урожаи падают, отчего бедный Геббельс пишет в дневничке, что вот опять в рейхе рационы урежут. Американские военнопленные вспоминали, что им давали хлеб с опилками, но добавляли, что точно такой же жрали и сами охранники. Что тогда доставалось советским военнопленным и узникам концлагерей, вообще трудно представить.
И лишь когда красное командование получило передышку в октябре и смогло сесть и толком спланировать операцию по деблокированию Москвы, Красная Армия не только откинула Вермахт от столицы, но едва не разбила весь немецкий фронт. Но произошло чудо. Морозы, которыми немецкие генералы постоянно объясняли неудачи ноября, не помешали целой танковой дивизии СС завестись при -35C и остановить русский прорыв. Дело было не в русской зиме, а в провальном немецком плане.
Надо отдать должное советскому руководству, хотя оно само и есть причина тех поражений. Проиграв в игру нулевой суммы, – ведь не только немцы взяли Украину и северный Кавказ с нефтью, а ещё и СССР их потерял, вместе с людским потенциалом, – оно сумело в конечном итоге организовать армию и экономику, не без помощи союзников, восстановить потери и нарастить потенциал. И только с 1943 началась война на убывание, когда, наконец-то, у Красной Армии стало больше людей, машин, танков, самолётов и, главное, технического персонала, чтобы это всё обслуживать, чем у противников.
Вот СССР — единственный пример автаркии, которая как-то работала. Почему автаркии? После объявления Сталиным курса на построения социализма в одной стране, СССР обратился внутрь себя. Автаркия по определению — упрощение. И последовавшие репрессии – результат. Все эти прошлые национальные или оппозиционные элементы там ни к чему, они ей мешают. Простая вертикаль власти с министрами культуры, как, впрочем, и сейчас. Нахрена ей Мейерхольды с Курбасами, куда их? Но Советский Союз был огромный, на два континента, и все необходимые ресурсы там имелись. И пока не наступила пора персональных компьютеров и виртуальной реальности, то есть ресурса, который добывают из головы, а не тайги, он вполне себе худо-бедно жил.
В этот момент мой приятель прочитал написанное и воскликнул: «Ну, ты тут до кучи всего навалил! Ты ещё и дивизию “Галичину” сюда приплети, чтобы совсем никто ничего не понял!»
Хорошая идея. Проблем с гренадерской, вроде, дивизией СС “Галичинa” две. Во-первых, СС — добровольческая организация, туда не призывали. Считать, что туда записывались патриоты Украины, немного странно. Это не известный Демьянюк, у которого стоял выбор сдохнуть в лагере военнопленных или стать охранником в Собиборе, о котором он в момент решения даже ничего толком и не знал, это сознательный выбор. Причем я вполне понимаю, что находились люди, разделявшие нацистские воззрения и так пытавшиеся внести свой вклад в борьбу с большевизмом. Но всё это делалось в контексте Третьего рейха, и ни о какой независимости речи и не шло. Но дальше — хуже.
Во-вторых. Неарийские образования СС, создававшиеся Гиммлером с 1942, причём в противоречие с мнением фюрера, оказались, за редким исключениями, вроде французов из дивизии «Charlemagne»(Карл Великий), удивительно хлипкими при встречах с любой регулярной армией. В 1941 Ваффен-СС насчитывала лишь около 90 тысяч бойцов, зато это была настоящая военная элита. Но потребность в живой силе, по мере её убывания на востоке, становилась заметной, и начальник СС Гиммлер придумал какую-то совершенно бредовую теорию о том, что… в общем этот бред давал возможность записывать в СС кого-угодно. Кроме поляков и евреев. Не спрашивайте почему, я не хочу этот бред повторять. Качество этих войск было ниже плинтуса и их использовали для чисто полицейских функций — патрулирования и карательных операций. Что было необходимо, так как по мере отступления Германии росло сопротивление ей на оккупированных территориях. Если это тот образ, который вас устраивает, что я могу поделать? Наши герои, которые не подошли для фронта? ОК. Почему бы и нет? Для меня же вопрос состоит не в том, была ли “Галичинa” настоящей СС, а была ли “Галичинa” настоящей боевой единицей? Ответ будет негативным, если для фронта она не сгодилась. Вас это устраивает — прекрасно!
Этим долгим экскурсом в историю я, как всегда, деликатно намекнул, что пока концепцией организации общества будет национальная и социальная держава, толку там не будет. Доказано историей. Потому что строить реальную жизнь на абстрактных построениях чревато неприятностями. А если вам захочется привести пример Польши и Венгрии, то я вам напомню, что они пока существуют милостью Европейского Союза, а не националистическими выбрыками их лидеров. Иначе они моментально поползут на поклон к Путину.
Также, я намекнул, что Германия по-прежнему зависит от ресурсов извне, и если она за них не воюет, то она за них договаривается, хоть с Путиным, хоть с чёртом. У вас же есть выбор — стать полем боя или посредником.
А главное, что я хотел сказать, это то, что ваша декоммунизация фальшивая, что национальная и социальная держава есть форма корпоративизма, ничем, кроме головы Бандеры на статуе Ленина, от советского коммунизма не отличающаяся. Поэтому не спрашивайте, почему у нас вас так туго продвигается — перечитайте Конституцию.
Кстати, насколько я помню, в американской Конституции нет ни слова про демократию, только то, что США — республика. Этого достаточно. Или это общее дело или выгода, или нет. Остальное — слова.