Почему Франция никак не успокоится? Люк Рубан об общих причинах правого и левого протестного движения, а также роли Макрона.
Во Франции несколько месяцев не утихают социальные протесты. Чем можно объяснить рост подобных протестных движений довольно разного происхождения?
Тут необходимо различать организованные профсоюзами протесты государственных служащих и движение «желтых жилетов». Первые выступают против приватизации или требуют больше средств для надлежащего выполнения постоянно растущих задач по государственному и публичному управлению в сферах безопасности, а также здравоохранения и образования.
Эти протестные движения отражают и большую обеспокоенность неолиберальным курсом различных правительств, начиная с 2007 года. Неолиберальные реформы привели к сокращению рабочих мест и бюджетных средств, хотя и в значительно меньшей степени по сравнению с Германией 1990-х годов. Помимо вопроса об условиях труда возникает и вопрос более философского характера о будущем публичной, и в том числе государственной службы, что с 1875 года является краеугольным камнем Французской республики, так как объединяет в себе идею солидарности, позитивистской философии, отдающей приоритет образованию и науке, а также лаицизма, возводящего государство в ранг гаранта гражданского согласия путем нейтрализации влияния религий в публичном пространстве. Понятие государственной и публичной службы «по-французски» совершенно отлично от понятия «услуг, отвечающих всеобщим интересам», в том виде, в каком они проповедуются в Европейском союзе, поддерживающем или узаконивающем приватизацию публичных услуг.
По сути – хотя и здесь существуют различия в зависимости от профессиональной принадлежности – демонстрации стали отражением страха перед исчезновением модели общественного устройства, глубоко укоренившейся в культуре государственных и публичных служащих, а также тех, кто пользуется их услугами.
Все эти протесты вызваны ощущением потери уважения к лаицизму, а также тем, что механизм национальной солидарности либо вообще перестал работать, либо он мало интересует руководящие элиты, а наука уступает место невежеству. Протестующие учителя, полицейские, врачи, а также младший и средний медицинский персонал считают, что своим повседневным трудом им приходится компенсировать общественный сдвиг, обусловленный глобальным капитализмом и ведущий к утрате уверенности в завтрашнем дне, насилию и социальному отторжению.
А о чем идет речь в случае с «желтыми жилетами»?
Движение «желтых жилетов» – это протестное движение, организованное обычными гражданами в социальных сетях. Профсоюзы в нем не участвуют. Это протестное движение часто сопровождается вспышками насилия, однако им движет тот же страх.
«Желтые жилеты» – это в основном люди нижнего эшелона средней прослойки, опасающиеся ухудшения своего уровня жизни или же уровня жизни будущих поколений. Они отвергают капитализм, но не малые предприятия, и выступают против государства, которое, по их мнению, осуществляет несправедливое налоговое давление и ограничивает объем публичных услуг прежде всего в сельской местности.
В движении «желтых жилетов» явно присутствует популистское измерение. Поэтому их политическое ядро – по крайней мере, судя по электорату, поддерживающему это движение – стоит ближе к «Национальному объединению» Марин ле Пен, чем к движению «Непокоренная Франция» Жана-Люка Меланшона.
В целом можно наблюдать два протестных движения совершенно различного политического происхождения: левое и леворадикальное, если говорить о профессиональных объединениях, а также радикальное и правое, если вести речь о «желтых жилетах». Однако их объединяют две причины: исчезновение способа жизни, гарантом которого были публичные услуги, и отторжение глобального капитализма.
В какой степени президент Макрон несет ответственность за нынешний кризис?
Следует скорее говорить о «макронизме» как доктрине, а не только об образе действий Эммануэля Макрона. Макронизм является и жертвой, и в то же время главным исполнителем такого хода событий, которому он придал ускорение в стремлении извлечь политику из застоя в промежутке между левыми и правыми и форсировать мобильность в обществе и профессиональной жизни.
Цель Макрона состояла в том, чтобы изменить общественную систему в плане усиления ответственности каждого ее члена. Была поставлена задача устранить законодательные предписания, лишающие гибкости организацию деятельности в профессиональной сфере, в частности, в секторе государственного и публичного управления.
В обобщенном виде макронизм – это применение правил менеджерской деятельности: прагматизма, результативности, сокращения расходов в политике. Возмущает то, что эта доктрина предоставляет новые социальные ресурсы только тем, кто и так ими обладает. Макронизм, преподносивший себя вначале в качестве доктрины «для правых и левых», все больше сползал вправо. При этом он забывает о нестабильности социальной сети и своей зависимости от государственных и публичных услуг. Ему также не удалось предложить своему избирателю общее видение. Многие сейчас задают себе вопрос: что представляет из себя макронизм вне рамок избирательной стратегии на 2022 год?
Но по сравнению с большинством других стран Франция все же демонстрирует в общем и целом довольно удовлетворительный уровень распределения национальных благ. Что же работает не так?
То, что не работает, можно выразить несколькими словами: в экономическом отношении большинство французов не либеральны и отвергают капитализм. Они остаются очень эгалитарными и при этом полагаются на хорошо работающую систему государственных и публичных услуг. Соответственно элиты, выступающие за адаптацию к финансовой глобализации и стремящиеся усилить индивидуальную ответственность, в лучшем случае воспринимаются как бесчувственные привилегированные счастливчики, живущие в своих роскошных воздушных замках. В худшем случае их считают продажными циниками, осуществляющими свою политику на горбу маленького человека и извлекающими из этого выгоду для себя. Те же аргументы можно найти еще в прессе 1789 года…
Эти протестные движения часто рождаются среди самого населения далеко вне рамок представительских организаций. Не стоит ли таким организациям, как профсоюзы, также задуматься над проблемой потери своей репрезентативности?
Да, профсоюзы также находятся в состоянии кризиса. Существует немало свидетельств скептического отношения к ним большого количества работающих. Их считают слишком бюрократической структурой и подозревают в том, что они отдалились от конкретных проблем. А еще обвиняют в бездействии во время массового закрытия предприятий и реформирования сферы услуг. И хотя забастовки в декабре 2019 года против пенсионной реформы создают впечатление, что профсоюзы снова становятся главной силой в этом конфликте, они только вызвали его к жизни. Нельзя сказать, что внезапно снова начала расти их численность. Движение «желтых жилетов» вообще полностью прошло мимо, а частично и выступило против них, как это случилось 1 мая этого года.
Мишенью протестных движений стала пенсионная реформа. Из-за чего вспыхнул конфликт?
Спор в принципе идет вокруг вопроса о модели общественного устройства. Многие французы радуются своей пенсии, полагая, что отныне наступает самый прекрасный момент в их жизни, когда они наконец обретают определенную независимость и могут делать то, что им по душе. Во Франции это большая ценность.
Борьба за общественное мнение развернется не вокруг вопроса о финансировании пенсий, а о продлении трудового стажа. Это стратегически важный момент в конфликте между правительством и Французской демократической конфедерацией труда (CFDT).
Иными словами, конфликт обрел такой размах, потому что для многих французов речь идет прежде всего о качестве жизни, диктующем экономическую логику, а не наоборот.
Беньямин Шрайбер. ipg-journal.io