Первый акт борьбы за власть и контроль над ресурсами в преддверии президентских выборов 2020 года открывается в Кот д’Ивуаре. Маленькая франкоязычная страна в одном из беднейших уголков мира, сталкивающаяся со всеми присущими Западной Африке проблемами, обеспечивает мировому рынку 40% всего какао. А также обладает богатыми запасами других природных ресурсов, неизменно интересующих крупный бизнес. Долгое время Кот д’Ивуар был жемчужиной французской Западной Африки, даже после обретения странами региона независимости. Исторический форпост Парижа в период холодной войны оставался оплотом европейского колониализма на черном континенте, и позднее стал опорным пунктом французского неоколониализма. Сегодня, когда гегемония бывшей метрополии слабеет, французское военное командование вынуждено перебросить на свою базу Порт-Буэ в деловой столице страны Абиджане дополнительный воинский контингент.
В 2011 году французские войска помогли действующему президенту взять власть, и с тех пор в их руках были почти все рычаги влияния на руководство страны. Однако в Париже не поддерживают идею третьего срока Алассана Уаттара и в случае его «непослушания» готовы пойти на жесткие меры по сохранению за собой контроля. В частности, с их негласным вмешательством часть наблюдателей связывает освобождение из тюрьмы Лорана Гбагбо. Экс-президента Кот д’Ивуара судили в Гааге за преступления против человечности во время гражданского конфликта 2010-2011 годов, но 15 января 2019 года внезапно отпустили домой.
Еще одним сигналом Франции для Уаттара стал анонимно опубликованный отчет представительства ЕС о ситуации в стране, весьма критичный к действующему руководству. Но в целом надо отметить, что Париж не способен ни контролировать действующее руководство Кот д’Ивуара, ни обеспечить политическую стабильность в преддверии выборов (во избежание риска нового гражданского конфликта).
Место для новых внешних игроков
За прошедший год Франция при новом президенте Эммануэле Макроне попыталась играть более активную военную и политическую роль в мировых делах. Сделанное Макроном в ноябре 2018 заявление – Европе нужна своя армия «для защиты от России, Китая и даже США» – претендовало в своей практической части на усиление в том числе и военного присутствия Франции в международной политике.
Столкнувшись с серьезными трудностями на Ближнем Востоке, в первую очередь, в Сирии, Алжире и Ливии, Макрон не смог реализовать ближневосточную стратегию таким образом, чтобы сделать Францию ключевым внешним игроком в этих странах и получить соответствующие экономические преимущества для французского бизнеса. Однако проблемы для Парижа возникают сейчас и там, где бывшая метрополия однозначно доминировала в течение многих десятилетий – в франкоязычной Западной Африке. Как отметил итальянский министр внутренних дел Маттео Сальвини, критикуя внешнюю политику Елисейского дворца, великодержавные амбиции Парижа основаны на неоколониализме именно по отношению к африканским странам, а выкачивание из них ресурсов до сих пор позволяет французскому бизнесу конкурировать с более сильными игроками на мировой арене. И тем не менее французские военные не справляются с исламистской угрозой в странах Сахеля: например, ищут возможность уйти из Мали с минимальными военными, экономическими и репутационными потерями.
Снизившееся в последнее время влияние Парижа в мире касается и Кот д’Ивуара. Открыто вмешаться с использованием силового сценария (как в 2011 году) для разрешения ситуации в свою пользу французское руководство уже не сможет по репутационным и экономическим соображениям. США при этом пытаются развивать отношения с лидером повстанцев Гийомом Соро, а Китай, присутствующий в стране экономически, готов сотрудничать с любой администрацией, не вмешиваясь в политику.
Сейчас следует отметить высокую неопределенность на предстоящих в 2020 году президентских выборах и почти гарантированное проведение второго тура. Дальнейшее формирование коалиций и внешнее воздействие на страну будет зависеть от того, какие силы пройдут во второй тур. Почти наверняка это кандидат от нынешней правящей коалиции, а наиболее вероятный его соперник – бывший представитель повстанцев Гийом Соро. Последний может договориться с частью сторонников Гбагбо и Бедье, однако в случае проигрыша может инициировать волну насилия на севере страны и новую гражданскую войну. Ввиду этих факторов риска внешние силы пока не слишком активно воздействуют на ситуацию. Тем не менее, возможности для захода нетрадиционных для региона внешних сил и налаживания связей с внутренними игроками имеются уже сейчас. В этих условиях страна открыта для прихода новых внешних игроков, способных помочь стабилизировать Кот д’Ивуар и регион, кто бы ни победил на предстоящих выборах.
Сценарий снижения влияния Франции, усиления влияния США при активном участии Китая хорошо известен тем, что привел к одному из крупнейших военных конфликтов конца 20-го века – войне во Вьетнаме. Последствия которой значительно повлияли на социально-политические, экономические и культурные процессы во всех странах, участвовавших в ней.
Каковы предпосылки формирования политической конфигурации в Кот д’Ивуаре к 2020 г?
Кот д’Ивуар, где относительно недавно завершилась гражданская война, до сих пор испытывает проблемы экономического, этно-конфессионального и социальнополитического характера, а установившийся в стране хрупкий баланс сил подвергнется серьезному испытанию накануне назначенных на осень 2020 года президентских выборов. Действующий президент Алассан Уаттара заканчивает свой второй срок, и та коалиция политических сил, которая выступила на его стороне во время предыдущих выборов 2010 года и последовавшего столкновения с бывшим президентом Лораном Гбагбо (свергнутым в апреле 2011 года при помощи французского военного вмешательства), не готова далее выступать единым фронтом.
Действующий президент в настоящий момент стремится переизбраться на третий срок, намереваясь максимально задействовать административный ресурс и свою этническую базу поддержки. Однако существовавшая до августа 2018 года правящая коалиция далеко не едина в готовности его поддержать. Изначально в этой коалиции оказались не только политические структуры Ассамблеи Республиканцев (партии Алассана Уаттара), но и представители вооруженных повстанческих сил (т.н. «Новых сил»), ранее проводящих вооруженную борьбу с режимом Гбагбо и до сих пор возглавляемых Гийомом Соро, обладающим существенной базой поддержки на севере страны (в том числе вооруженной), а также представители старой постколониальной элиты Кот д’Ивуара, находившиеся у власти с 1958 по 1999 гг. Лидер бывших повстанцев Гийом Соро потенциально является основным соперником действующего президента на предстоящих выборах. Еще по Уагадугским соглашениям 2007 г., подписанным с Лораном Гбагбо, он занял пост премьер-министра страны и должен был стать преемником последнего на посту президента. Это могло произойти в 2015 г., так как в 2010 г. Гбагбо шел на второй пятилетний президентский срок, допустимый ивуарской конституцией. Во время предвыборной кампании 2010 г. Соро хранил нейтралитет, однако после того, как и Гбагбо, и Уаттара заявили о своей победе, выступил на стороне Уаттара (получившего широкую международную поддержку), и в результате сохранил пост премьер-министра.
Лояльные ему силы провели в первые месяцы 2011 года успешное наступление на Абиджан, что стало одной из причин окончательного свержения Гбагбо. С 2012 года Соро занимает место спикера парламента страны, однако на выборах 2020 г. хочет стать новым президентом (по некоторым сообщениям, ранее Уаттара обещал Соро сделать своим преемником, однако теперь выполнять свое обещание не намерен). На севере страны в районе городов Корого, Буаке, Катиола и Феркесседугу местные вооруженные формирования до сих пор лояльны лично ему и слабо контролируются центральными властями либо руководством вооруженных сил, что подтверждалось во время неоднократных волнений, происходивших здесь в 2010-е гг. Тем не менее, его политической карьере препятствуют репутационные проблемы, связанные с предполагаемым участием в организации неудачного государственного переворота 2015 года в Буркина-Фасо (данный эпизод окружение президента пытается сейчас использовать для ограничения амбиций Соро). Руководство соседней страны выписало ордер на арест Соро и инициировало попытки его экстрадиции. В том же 2016 году Соро выступил с рядом инициатив по улучшению ситуации с безопасностью в стране по итогам теракта в Гран-Бассаме (с косвенной критикой силовых структур действующего режима). В результате разногласий с президентом он заявил о прекращении связей с правящей коалицией и перестал быть спикером парламента с 8 февраля 2019 года. Главной формальной причиной раскола стало образование Уаттара новой правящей партии «Ассамблеи уфуэтистов за демократию и мир», в от которой должен быть выдвинут единый кандидат от нынешней власти. В рамках данного движения вероятность Соро быть выдвинутым на высший государственный пост ничтожно мала. Это позволяет говорить о том, что на выборах 2020 года Соро выступит без поддержки действующих властей. Мусульманский север и переселенцы оттуда в южные районы страны преимущественно лояльны действующим властям, но постепенно эта поддержка снижается из-за не всегда популярной политики властей, поэтому за Соро может проголосовать значительная часть этого электорального сегмента, этнические манде, манинка и сенуфо (из которых происходит бывший лидер повстанцев), населяющие север страны и беднейшие районы Абиджана. Тем не менее, в отличие от большинства северян, Соро христианин и может побороться за голоса некоторых южан. К тому же, учитывая малую вероятность победы кого-либо из кандидатов на предстоящих президентских выборах в первом туре, у Соро в случае прохода во второй тур есть возможность заключить сделку с иными политическими силами, которую он готовит уже сейчас. Однако в случае проигрыша Соро (реального или объявленного) существует угроза дестабилизации тех районов страны, где есть вооруженное присутствие его сторонников.
Помимо Уаттара и Соро, выступающих в качестве основных соперников на предстоящих выборах, существует несколько фигур второго плана, способных существенно повлиять на исход выборов. Старая постколониальная элита группируется вокруг Демократической партии Кот д’Ивуара (правящей с момента независимости до переворота 1999 г.), формирующей с Ассамблеей Республиканцев нынешнюю правящую коалицию. Лидер партии, бывший президент страны в 1993-1999 гг. Анри Конан Бедье, во втором туре выборов 2010 года поддержал Уаттара против Гбагбо (хотя во время своего президентства лишил Уаттара права выставлять свою кандидатуру на выборах), и с тех пор рассчитывал на то, что преемником Уаттара станет он сам либо назначенный им человек (Бедье 84 года). Тем не менее, Бедье осудил амнистию, объявленную президентом супруге Гбагбо Симоне, а также некоторым ее политическим сторонникам. Так же, как и Соро, Бедье не поддержал создание новой правящей партии и фактически вышел из правящей коалиции (хотя часть его бывших соратников согласилась принять условия президента). Основная база поддержки Бедье и его политической силы – это народность бауле, доминировавшая в политической жизни страны всю вторую половину ХХ в. и проживающая в центральной части юга страны. Кроме того, у Бедье тесные связи с католической церковью (так как северяне, лояльные Уаттара, преимущественно мусульмане, а другие южане, ранее поддерживавшие Лорана Гбагбо, активно придерживаются традиционных верований либо переходят в протестантские деноминации). Именно электорат из числа бауле способствовал победе Уаттара во втором туре выборов 2010 г., тогда как остальные южане голосовали за Гбагбо. Поэтому даже если кандидат от прежней правящей партии не сможет пройти во второй тур, голоса бауле могут оказаться решающими в ходе дальнейшего голосования. Они могут стать предметом дальнейшего торга между основными претендентами, и пока что наиболее активно с Бедье по этому поводу пытается взаимодействовать Гийом Соро.
В преддверии выборов 2020 года резко активизировались и старые соперники Уаттара, лояльные прежнему президенту Лорану Гбагбо и его партии, Ивуарийскому народному фронту (ИНФ). Основная масса сторонников ИНФ – это представители группы народностей кру, проживающие на юго-западе страны и длительное время притесняемые центральными властями, подконтрольными тогда бауле. Кроме того, их база поддержки распространяется и на юго-восток страны, где оппозиция старой постколониальной элите сформировалась примерно по тем же причинам. На выборах 2010 года Гбагбо получил поддержку подавляющего большинства южан (за исключением бауле). Тем не менее, после спорных результатов второго тура и последовавшего силового отстранения Гбагбо от власти ИНФ оказался в состоянии кризиса. Новый лидер партии Паскаль Аффи Н’гессан оказался неспособен мобилизовать свою базу поддержки во время президентских выборов 2015 года (когда Уаттара переизбирался на второй срок), и смог набрать лишь 20% голосов, так как основной электорат ИНФ не верил в успех кампании Н’гессана, а наиболее радикальные сторонники ИНФ отказались признавать лидером партии кого-либо, кроме Гбагбо, а сами выборы посчитали нелегитимными. Тем не менее, на выборах 2020 года противостоять им будет уже не единый кандидат от северян, а несколько достаточно антагонистичных друг другу сил. В течение всех лет правления Уаттара сторонники Гбагбо постепенно амнистировались, поэтому в ходе предстоящих выборов могут быть задействованы наиболее известные и влиятельные сторонники бывшего президента, включая его супругу. Сам Лоран Гбагбо в январе 2019 года был оправдан в Международном уголовном суде, однако продолжает находиться в Бельгии под надзором правоохранительных органов страны. До сих пор остается непонятным, вернется ли Гбагбо в страну к осени 2020 года и будет ли в этом случае активно влиять на выборы.
Тем не менее, мобилизационные возможности у ИНФ достаточно высоки и позволяют им надеяться на проход их кандидата во второй тур, после чего договариваться с остальными политическими силами о формировании единой платформы. Паскаль Аффи Н’гессан, будучи лидером фракции ИНФ в парламенте, отказался принимать участие во внеочередном заседании 9 февраля 2019 года, в ходе которого Гийом Соро был отправлен в отставку, на основе чего некоторые обозреватели делают предположение о возможном альянсе ИНФ и сторонников Соро в ходе предстоящих выборов (и возможной взаимной поддержке в случае прохождения кандидата одной из сил во второй тур). Тем не менее, наиболее радикальная часть партии не готова сотрудничать с Соро и Бедье в рамках предстоящей кампании, а ее собственная линия в отношении выборов будет решаться в ближайший год. Наиболее активно на место главы отделившейся наиболее радикальной части ИНФ претендует Симона Гбагбо, по поводу чего ведет сейчас торг со своим мужем (пока не проявившим желания передать ей контроль над партией, но нуждающимся в получении от нее развода). Это крыло способно перетянуть на свою сторону большую часть электората у Паскаля Аффи Н’гессана и тем самым ослабить возможную поддержку, на которую во втором туре рассчитывает Соро.
Тем не менее действующая власть также предпринимает меры по обеспечению победы своих представителей на предстоящих президентских выборах. Ранее наиболее вероятными претендентами на роль преемника Уаттара считались премьер-министр Амаду Гон Кулибали и министр обороны Хамед Бакайоко. Первый в январе 2019 года стал председателем президиума новой правящей партии, пользуется поддержкой экономического блока, а также может составить конкуренцию Гийому Соро в районе Корого, мэром которого он ранее был (это особенно важно, учитывая возможную нестабильность в этом районе после выборов). Хамед Бакайоко со своей стороны представляет силовой аппарат (не только военных, но и МВД, которое он ранее возглавлял) и пользуется поддержкой супруги президента. Однако выдвижение кого-либо из них пока маловероятно ввиду амбиций самого Уаттара (кого-либо из них могут выдвинуть лишь в условиях очень сильного внешнего давления на действующее руководство). При этом усиление внутриэлитных позиций Хамеда Бакайоко может способствовать интенсификации связей с менее традиционными для Кот д’Ивуара внешними партнерами, чем Франция. Учитывая фактор административного ресурса, крайне высока вероятность прохода правящего кандидата – действующего президента во второй тур выборов, однако их дальнейший электоральный успех зависит от способности договориться с кем-либо из альтернативных политических сил и внешних игроков.
Кто найдет выгоду?
Если рассматривать политическую ситуацию в стране с точки зрения внешних игроков, влияние Франции стремительно снижается и приобретает точечный характер. Ни один из других игроков до сих пор не сформировал институты и инструменты балансировки динамично изменяющейся конфигурации. США, традиционно полагающиеся на влияние французов, пытаются выстроить свои институты через складывающуюся контрэлиту. Китай действует лишь экономическими рычагами, не принимая активного участия в политической игре. Россия имела точечные контакты с ивуарским руководством по экономической и военной линиям, но эти связи пока не получили продолжения. Тем не менее, возможности для захода в страну нетрадиционных для региона внешних сил и налаживания связей с внутренними игроками имеются уже сейчас.
Расклад сил меняется стремительно, традиционная дипломатия не работает. То же, кому удастся использовать сложившуюся в Кот д’Ивуаре ситуацию к наибольшей для себя выгоде, на сегодняшний день остается под большим вопросом.
Юрий Воротников , Александр Шипилов. expert.ru