Не Китай, не Россия, не Иран – США сами толкают себя в пропасть.
Завершая первые теледебаты между кандидатами на пост президента от Демократической партии, Чак Тодд задал участникам, как он выразился, «один простой вопрос». Он попросил их «одним словом» ответить, кто или что является самой большой геополитической угрозой для Америки в современном мире?
Задумавшись на секунду, я спросил себя, каким бы был мой ответ. И он не заставил себя долго ждать. Это не Китай, не Россия, не Иран. Это мы. Мы стали самой большой угрозой для самих себя.
Китай, Россия, Иран и даже «маленький человек-ракета» из Северной Кореи не собираются разносить нас в пух и прах. Если кто и может это сделать, так только мы сами.
Только мы сами способны констатировать, что американская мечта – наше клятвенное обещание самим себе, что каждое последующее поколение будет жить лучше своих родителей, – остается неисполненной, поскольку мы не сумели приспособиться к новой эпохе безудержных перемен в технологиях, рынках, климате, трудовой деятельности и образовании.
А ничего другого фактически и ожидать не приходится, если мы не прекратим относиться к политике как к развлечению; если мы не избавимся от президента, который ежедневно подрывает правду и доверие – два неотъемлемых столпа общественного взаимодействия и коллективной адаптации; если мы позволим ультралевым силам опрокинуть демократов в кювет, попустительствуя их безрассудным идеям, таким как размывание уголовных отличий между легальным и нелегальным въездом на территорию Америки; и если нам не удастся взрастить то, что политический обозреватель Дэвид Роткопф в своей недавней статье для интернет-портала Daily Beast назвал «новым американским большинством».
Речь идет о большинстве, способном не только победить на грядущих выборах, но и уже на следующее утро после выборов реально взять бразды правления в свои руки и реально открыть нам возможности для решения масштабных и сложных задач, поскольку у нас накопилось так много масштабных и сложных задач, требующих внимания, – и лишь совместными усилиями можно добиться осуществления масштабной и сложной адаптации на разных фронтах.
Звучит наивно? Вовсе нет, наивность кроется как раз в другом. В тех умозрительных представлениях, что у нас все будет хорошо, если мы продолжим закрывать глаза на грозные вызовы, которые сыплются на нас как из ведра; если мы так и будем сохранять верность системе, в которой две партии поочередно сменяют друг друга во власти и в оппозиции, в результате чего ни одна сфера общественной жизни не переживает значимой, устойчивой и хорошо продуманной адаптации.
И действительно, текущий момент заставляет все чаще вспоминать слова полковника морской пехоты в отставке Марка Миклби из книги «“Шоковая терапия” для “американской мечты”», написанной Майклом Мандельбаумом и мною в 2011 году, как Америка начала отставать в созданном ею мире и как нам вернуть утраченные позиции: «В нашей истории еще не было такого случая, чтобы вызовы, стоящие перед нашей нацией, были настолько многомерными и долгоиграющими, как сегодня». Но, по мнению Миклби, главной отличительной особенностью американской политической жизни последних лет является наша неспособность «последовательно и эффективно реагировать на очевидные проблемы до их перерастания в кризис. Если мы даже не демонстрируем готовности к «зрелой» дискуссии, то как мы собираемся выполнять свои обещания и обязательства из преамбулы нашей конституции – «обеспечивать благо свободы для нас самих и нашего потомства»?». А действительно, как?
Вот буквально несколько вызовов, от которых уже никак нельзя отмахнуться.
Во-первых, если Трамп останется с нами еще на четыре года, то мы, по всей видимости, утратим всяческие шансы на сдерживание роста средней мировой температуры в пределах 1,5 °С, а не 2 °С, что с точки зрения ученых решающим образом скажется на способности управлять теперь уже неизбежными и климатически обусловленными проявлениями экстремальных погодных условий и избегать не поддающимся управлению погодным рискам.
Во-вторых, как недавно отметил Рей Далио, основатель инвестиционной компании Bridgewater, «уже много лет доходы большинства людей растут лишь минимально, а то и вовсе остаются без изменений, и с 1980 года не происходило реального (то есть с учетом инфляции) роста доходов трудоспособного населения из нижних 60%». В то же самое время «доходы 10 верхних процентов удвоились, а самого верхнего 1 процента – утроились». Рей Далио подчеркивает: «Процент детей, которые во взрослом возрасте зарабатывают больше своих родителей, упал с 90% в 1970 году до 50% в наши дни. Это в разрезе всего населения. У большинства из тех, кто оказался в нижних 60 процентах, перспективы гораздо хуже».
Нет сомнений, что злость на все это стала одним из факторов, которые привели Трампа в президентское кресло, и если оставить все как есть, то в будущем эта злость вполне способна усадить туда и кого-то похуже, например, Дональда Трампа-младшего.
В-третьих, в последующие четыре года произойдет переформатирование отношений между двумя самыми крупными экономиками мира – США и Китаем. И тут либо США убедят Китай отказаться от сомнительных торговых практик, которые тот применял для перехода из разряда бедных стран в разряд стран со средним уровнем дохода и из разряда потребителей технологий в разряд производителей технологий, либо же мы станем свидетелями того, как новая цифровая Берлинская стена разделит весь мир. Возникнут контролируемые Китаем Интернет и технологическая сфера, а также их американские аналоги, а всем остальным странам останется лишь выбирать, к какой стороне примкнуть. Произойдет обрушение глобализации со всем тем миром и процветанием, которые она принесла за последние 70 лет.
В-четвертых, технологическое развитие способствует тому, что социальные сети и кибернетические инструменты все глубже и глубже проникают в нашу жизнь, наше личное пространство и политическую сферу. Тем самым инструментарий по изготовлению «глубоких фейков» становится настолько доступным, что все больше и больше людей вовлекаются в процесс искажения правды и доверия. Однако сейчас происходит не сужение, а увеличение разрыва между скоростью распространения этих технологий и способностью нашей аналоговой государственной машины вырабатывать правила, нормы и законы для контроля над ними. Этот разрыв необходимо ликвидировать ради сохранения нашей демократии.
В-пятых, современная трудовая деятельность имеет одну характерную особенность, которая задает тон новой реальности – такую точку зрения отстаивает Хизер МакГоуэн, эксперт-футуролог по вопросам труда: «Темп изменений набирает обороты как раз в то время, когда происходит удлинение трудовой жизни людей».
МакГоуэн поясняет, что в 1700-х годах, когда появился первый эффективный паровой двигатель, средняя продолжительность жизни составляла 37 лет, а пар на протяжении приблизительно 100 лет оставался главной движущей силой в промышленности и коммерции. После освоения двигателя внутреннего сгорания и электричества в середине 1800-х годов средняя продолжительность жизни достигла примерно 40 лет – и эти технологии доминировали в трудовой деятельности почти все последующее столетие.
Таким образом, как отмечает МакГоуэн, в обе эпохи «освоение одного большого изменения в трудовой деятельности происходило на протяжении жизни многих поколений».
В современную информационно-цифровую эру «характер трудовой деятельности претерпевает многочисленные изменения на протяжении жизни одного поколения», – отмечает МакГоуэн. Это существенно увеличивает потребность в непрерывном обучении. «Прежняя модель предполагала, что единоразового обучения достаточно для профессиональной деятельности, а теперь мы должны работать, чтобы непрерывно учиться», – резюмирует она. Как следствие, мы отходим от модели «учеба, работа, пенсия» и переходим к модели «учеба, работа, учеба, работа, учеба, работа».
Такого рода мир предполагает новый социальный контракт, в рамках которого государственная власть делает все необходимое для того, чтобы система социальной защиты и все инструменты для непрерывного обучения были доступны для любого американца, но использование всего этого является личным делом каждого гражданина. На данный момент «речь идет не о том, кто виноват, что будет получено взамен и что необходимо отдать», констатирует МакГоуэн. «Речь идет о том, как создать новую сделку, которая побудит американский народ «делать семимильные шаги»», как выразился президент Джон Ф. Кеннеди, стремясь получить финансирование для НАСА. Но львиная доля этих шагов будет зависеть от вас на протяжении большей части вашей жизни.
К счастью, недавние выборы в Конгресс продемонстрировали нам, что на горизонте уже забрезжил новый образ потенциального американского большинства, которое сплачивается под флагом борьбы с этими вызовами. Ведь именно независимые избиратели, женщины с городских окраин и умеренные республиканцы – вот кто отдал свои голоса демократам, поскольку они были потрясены ложью Трампа, национализмом с оттенком расизма и амплитудой разногласий; именно они позволили демократам вновь завоевать большинство в Палате представителей. Этот же альянс способен свергнуть и самого Трампа.
Демократы должны выдвинуть кандидата, который говорит о насущных вызовах, но не разглагольствует об иммиграции и не бросается заведомо невыполнимыми обещаниями. Я думаю, что личность, которая определяет новые пути сотрудничества с бизнес-сообществом и вдохновляет его на создание новых рабочих мест, не теряет чувства собственного достоинства в диалоге с перепуганными белыми избирателями из рабочего класса, которые предпочли Трампа, понимает беспокойство очень многих американцев по поводу того, что мы оказались на грани политической гражданской войны и пытаемся найти кого-то, кто соберет нас всех, обязательно найдет новое американское большинство, жаждущее сплочения и ожидающее сигнала к действию.
Перевод с английского Андрея Уманца
(c) The New York Times 2019
Томас Л. Фридман. ipg-journal.io