Интервью с украинским военно-политическим обозревателем Александром Коваленко.
— Как Вы оцениваете итоги состоявшихся 23 января акций протеста в России, можно ли говорить об успехе оппозиции и неизбежности смены власти в этой стране?
— Транзит власти в России неизбежен – это факт. Но протест — это лишь элемент его сопровождающий, поскольку смена произойдет не под действием волеизъявления неудовлетворенного действиями режима народа, а посредством итогов межведомственной конфронтации. И итоги 23 января ярко продемонстрировали, что народ в этой стране уже давно ничего не решает и не способен отстаивать свою точку зрения и даже более того – банальные общепринятые права человека.
— Как Вы относитесь к версии о том, что всю эту атаку на действующего президента РФ Владимира Путина организовало его же окружение или же, на Ваш взгляд, это противостояние российских спецслужб?
— А кто является окружением Владимира Путина? Это практически все выходцы из силовых структур, либо лица, имевшие на протяжении своего карьерного роста прямую аффилиацию с теми или иными спецслужбами. Что в политике, что в олигархате РФ – нет случайных людей и практически все они из системы. В нынешней же ситуации мы видим наглядное соперничество за больший кусок пирога в рамках транзита власти, которое развернулось уже не просто между лагерями ГУ ГШ ВС РФ и ФСБ, но и внутри кланов на Лубянке, а именно, очевиден раскол трио Бортников, Патрушев, Нарышкин. Особенно в отношении Сергея Нарышкина, играющего с 2020 года откровенно обособленную от старой башни ФСБ игру практически на всех плацдармах.
— Правильно ли я понимаю, что Алексею Навальному отведена роль тарана и что он не будет будущим президентом РФ ни при каких обстоятельствах?
— Совершенно верно. Президентом России не может быть фигура, выполняющая исключительно марионеточную роль. Но и таран – это чрезмерный комплимент. В данном случае это скорее катализатор и элемент борьбы против коалиции конкурентов. Если этому катализатору суждено будет пережить болезненный процесс транзита власти, то он может претендовать на политический пост, но уж никак не главы государства.
— Как Вы считаете, приведет ли, пока только теоретически обсуждаемая, смена власти в РФ к изменению ее внешней политики, к обнулению имперских амбиций и вмешательству в дела республик бывшего СССР?
— Однозначно – нет. Пересмотр стратегии, смена ключевых фигур и подходов в решении геополитических задач, с применением завуалированных методик, для смягчения внешнего экономического и политического давления – да. Но в целом общая идеология реваншизма сохранится.
— Какова будет судьба кума Владимира Путина, украинского олигарха Виктора Медведчука, в случае смены власти в РФ и как в целом будут себя чувствовать те украинские политики, что до сих пор ратуют за дружбу с РФ?
— Всё зависит от того, какая именно персона придёт к власти в России или, если быть точнее, какая силовая структура окажется с большим рычагом давления и управления. Виктор Медведчук и вся партия ОПЗЖ в целом являются фамильярами ФСБ и находятся под курированием трио Козак-Бабич-Беседа. Если к власти придут аппаратчики МО РФ и непосредственно ГУ ГШ ВС РФ, то период благоденствия для ОПЗЖ и Медведчука закончится. Но пока эта сила имеет влияние в стране посредством присутствия своего стабильного электората и значительного медиа-охвата, её на свалку истории выбрасывать Россия окончательно не станет.
— В Украине произошли две революции. Простой вопрос — позитивно ли они сказались на жизни страны и ее граждан?
— Если быть точнее, то их было три. Очень обидно, что «Революцию на граните» 1990 года, ставшую фундаментом для независимости Украины, многие забывают. Практически каждая акция народного недовольства действиями властей приводила к серьезным политическим переменам в стране. Такие перемены, в свою очередь, обязательно негативно сказываются на экономической ситуации. Но это не означает, что они неверные. Во сколько можно оценить свободу от тоталитаризма и деспотизма? Во сколько можно оценить свободу от прямого влияния и контроля из РФ? Практически каждая революция в Украине — это сложный процесс перелома устоявшихся порядков и движение вперёд к новому и прогрессивному будущему, открывающему возможности, до того жёстко блокировавшиеся. Поэтому, переживая сложный первичный период, который я вполне бы мог назвать посттравматическим синдромом, страна продолжает движение вперёд и достаточно успешно.